Превратности судьбы

Честно говоря, есть сомнение – я это или не я? Иной раз ждёшь, когда придёт желание, но всё никак, вот нет его и нет. Подруга уже все средства перепробовала. Но без толку, даже возникает опасение… Да что там говорить, годы всё-таки берут своё. А тут… Тут словно бы само собой. Даже не могу поверить… И в то же время это несомненно я, тот самый Вовчик, пьяница и бонвиван, собственной персоной. Верится с трудом, но это, в самом деле, так! Оказывается, я пережил все аукционы, избавился от Клариссы и от этой дуры Томочки. Я больше не сижу в каморке при входе в ночной клуб. И не кадрю на улице девиц. Оказывается, я теперь вполне достойный гражданин. Мне больше не в чем себя упрекнуть, что бы обо мне ни думали…

И вдруг я слышу голос. Словно бы я снова там, в своей квартире. Я слышу страшное признание Лулу. Нет, быть этого не может! Оказывается, здесь, в этой постели – я и… Господи! Что же я наделал?! Меня даже прошиб холодный пот, я весь дрожал, резко откинулся на спину и закричал:

– А-а-а-а-а!!!

– Да что случилось?

Вот ведь как бывает. Прекрасный сон закончился, и снова лечу в пропасть… Совсем, как тогда, когда за мной пришли эти уроды. А чем я лучше них? Такой же урод, если не хуже…

Не будь этого, я мог бы ещё много написать, я подарил бы людям надежду и любовь, я объяснил бы, рассказал… Но вот теперь уж точно всё! Кому и чем я смогу своими книгами помочь после того, что только что со мной случилось… Ах, я несчастный!

– Ты же моя дочь, – только и смог, рыдая, вымолвить.

Но что такое? Она чуть ли не хохочет:

– Не дури! Про дочь я тогда придумала. И только для того, чтобы ты меня не выгнал…

Вот даже как…

Потребовалось какое-то время, чтобы это уложилось в голове. А вслед за тем возник вопрос: что делать? Избить её, выгнать за порог, чтобы шла на все четыре стороны или прижать к себе и снова целовать? Ведь несколько секунд назад… Да что там, говорить! Ещё чуть-чуть, и можно было бы заказывать надгробье на мою могилу…

– А всё, что говорила про Полину, тоже ложь?

– Нет, это правда. Мне мама перед смертью рассказала про тебя, надеялась, что ты поможешь. А дальше… так сложилась жизнь… Тогда в твоём доме я совершенно случайно оказалась.

– Не верю! Всё ты врёшь! Тогда лгала, да и теперь всё то же самое.

– Ну как ты можешь? – чуть не плачет.– После того, что между нами было…

Но вот глаза просохли. Покопалась в сумочке и что-то достаёт.

– Если не веришь, посмотри мой паспорт.

Смотрю. Оказывается, родилась Катрин ровно через год после той памятной встречи в Крыму, ну а в Москве интимных свиданий у нас с Полиной уже не было, это я точно помню – ни осенью, ни зимой. Всему виной так и не решённая «квартирная проблема».

Ну вот опять… Опять я не сдержался и снова вынужден оправдываться:

– Прости!

– Я уже простила, милый. Простила все твои грехи – и прежние, и те, которые ещё только будут.

– Ах, даже так?

– Но ты мне веришь?

– Больше, чем самому себе.

Мне очень не хотелось вот именно теперь её разочаровать. Я, в общем-то, поверил ей, но дело в том, что иногда я даже самому себе не верю…

Глава 26. В Париж!

И всё же, откуда у меня эти мысли? Неужели такая патология в мозгу – во всём непременно надо сомневаться? И вот я снова вспоминаю то, что Катрин говорила за последние дни, и не могу найти ничего, к чему при желании можно было бы придраться. Даже её измена Сержу кажется мне логичной и предельно обоснованной. Увы, женская натура переменчива, и в том, что Катрин рассталась с ним, я ничего необычного не нахожу. Так, к сожалению, бывает – несовместимость характеров, сексуальная неудовлетворённость, что там ещё?.. Но речь тут о другом – я просто не в силах отделаться от впечатления, что нечто подобное с нами уже было. Сначала будто бы наметился альянс, некая душевная привязанность, а вслед за тем возникли подозрения. Помнится, я даже пытался учинить допрос… Ну вот допроса с пристрастием теперь мне только не хватало!

Уже в скоростном поезде Гренобль – Лион – Париж у нас возник любопытный разговор. Точнее, продолжился тот, что начался в гостиничном номере, в Гренобле.

– Не думала, что ты меня найдёшь. Как тебе это удалось?

– Скорее уж, это ты меня нашла. Тогда, когда мы с тобой столкнулись в лифте. Да и вчера, когда сама пришла ко мне домой.

– По-твоему, я навязываюсь? – она еле сдерживает улыбку, а мне почему-то кажется, что я по-прежнему во сне.

Об этом ей и говорю.

– Тебя ущипнуть, чтобы проснулся?

– Нет, лучше поцелуй.

Вот так, чередуя поцелуи и признания в любви, мы ехали в Париж.

С собой Катрин взяла только небольшой саквояж, оставив там, в квартире близ площади Леон Мартэн, всё, что успела себе накупить, пока жили вместе с Сержем. Даже сменила «симку» в мобильном телефоне, чтобы не звонил, не приставал. Покончила с прежней жизнью, как отрезала! И теперь была вполне довольна этим, а ещё больше потому, что всё так удачно получилось. Конечно, я имею в виду наш скоропалительный отъезд.