Превратности судьбы

Конрад лишь покачал головой, глядя куда-то вдаль. Он вспомнил, что не только крал детей, но и, служа неведомому злу, привёл к смерти всех отказавшихся быть его учениками.

— Не вините себя, — догадываясь о его мыслях, присел рядом с Диной Миша. — Каждый совершает ошибки. Просто… ваша обошлась слишком дорого не только вам…

Седовласый поднял на него взгляд и тепло улыбнулся:

— Я помню тебя. Ты победил не только меня, но и моего господина. Никто не должен был пройти испытания, оставшись при этом живым. Это было единственное условие, и ты нарушил его.

— Мне помогли, — сконфуженно промямлил Миша, некстати вспоминая ту истерику, что устроил колдун, лишившись магии.

— Вернувшись домой, я сожгу все книги. Или, — он взглянул на стоящих с обеих сторон стражников и энтузиазм его заметно иссяк. — Дина, обещай, что проследишь за тем, чтобы ни одна книга из моей коллекции не попала больше ни в чьи руки. Их нужно уничтожить.

— Дядя, не говори так, — поняв, к чему он клонит, нервно смахнула с ресниц капельки появившихся слёз Дина. — Если ты признаешься на суде, тебя повесят.

— Это самое малое, чем я могу заплатить за свои злодеяния, — проведя рукою по её щеке, успокаивающе промолвил Конрад.

Нетерпеливый рык отвлёк всех. Дима и Миша, знавшие о проблемах друга с удержанием формы, не успели предупредить взрослых. Резко отскочив от своего пленника, Вова, потративший львиную долю сил, с глухим стуком, сотрясшим землю под ногами, завалился на бок. Обратная непроизвольная трансформация выглядела куда как ужаснее обычной, при которой оборотень в мгновение ока возвращал себе человеческий облик.

Как только вновь стал человеком и пришёл в себя от сковавшей его тело боли, Вова с силой и ненавистью сорвал камень, да так, что на шее остался красный след от шнурка. Он даже не успел его выбросить (видать настолько непоколебимо было его желание), как амулет рассыпался в его руке.

Освобождённый волк, не обращая внимания на окликнувших его бывших товарищей и мастера, бросившись со всей мочи в лес, моментально скрылся из виду.

Миша печально вздохнул: в душе он всё же надеялся, что сможет спасти всех, даже Кирилла…

Глава 24. Обратный путь

Алет достал припрятанную во внутреннем кармане колбу и отдал её Вове. Тот, не нуждаясь в объяснениях, вытащил пробку и до капли выпил чудесную воду. Стало значительно легче, даже боль притупилась.

Оставшийся у Дины пузырёк расплескали на камни, из которых Конрад, будучи одержим, пытался составить ведомый лишь ему знак, призывающий зло. Это были те самые камни, что использовались им для создания амулетов. Обычный чёрный агат. Немного плеснули и на корягу, хотя, кажется, в этом не было уже никакой необходимости.

Посовещавшись, взрослые решили вернуться в лесную избушку. Дядя, уверенный, что оставшиеся в замке соратники, не меняя плана, и без него отправятся в путь, подсчитал, что на дороге в районе озера они будут только к полудню следующего дня. А, значит, у них есть время передохнуть. Можно, конечно, было вернуться и через болото, но все и так до предела вымотались, к тому же Виктор не хотел ставить мчавшихся им на помощь союзников в неловкое положение.

Конрада, еле передвигающего ноги, стражники буквально протащили весь путь волоком. К ночи у мужчины началась горячка, и немного отдохнувшая за несколько часов вечернего сна Дина не отходила от его кровати, поя приготовленными наспех отварами и время от времени меняя компресс. У дверей, не шибко доверяя раскаянию колдуна, по очереди дежурили стражники.

***

Наступило утро. Виктор, заглянув в комнату эльфа, обнаружил уснувшую на полу у его кровати девушку. Её ночные старания не прошли даром: Конрад спал обычным сном, без метаний и явно без жара. Сам барон Градов провёл ночь на чердаке, вместе с бывшими оборотнями, младшим племянником и своим учеником. Оскар, видать всё же прощённый товарищами по службе, сдав дежурство, спал на печи.

Стараясь не разбудить, мужчина поднял девушку на руки и вынес из комнаты. Разделившие с ним чердак молодые люди уже встали, поэтому именно туда и унёс эльфийку Виктор, посчитав, что это будет уместнее, нежели та комнатка, в которой она провела пленницей больше года.

Уложив девушку на солому и укрыв одеялом из шкур, барон спустился. Ребят он услал за водой и дровами: пора было готовить еду, завтракать и выдвигаться.

Оскар, спавший ночью урывками, был очень недоволен, когда его разбудили. Формально, конечно, его никто не будил, но когда Вова с Димой раскочегарили печь, на лежанке стало жарко. Нехотя спустившись, юный стражник зевнул и отправился умываться. За ним спустился и отдыхающий на печи с середины ночи Сергей. Арбалетчик, которому оставалось дежурить ещё час, с завистью проводил товарищей взглядом: отлучаться с поста он не мог, а в кухоньке, несмотря на открытые окна, уже было душно, как в бане.