Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни

– Нетрадиционная медицина была, – уже довольно твердо ответил Игорь. – Но она мне не помогла.

Врач кивнул и спросил снова:

– Тогда что же, все-таки? Надеюсь, не секрет?..

– Нет… Это чудо… Божие чудо.

Доктор снова поглядел на него исподлобья, и во взгляде его читался скепсис и тот характерный страх, который возникает у всякого человека, говорящего с сумасшедшим.

– Так вы нигде не лечились? – снова спросил доктор.

– Нет, нигде, только у вас.

– Н-да… Необычно. Очень необычно… Ну да главное, что вы теперь здоровы! Живите, не болейте, радуйтесь жизни!

Для Игоря было очевидно: его выздоровление – это чудо Божие, которое свершилось именно тогда, когда он пришел в Православную Церковь. Именно этот момент и стал моментом его подлинного, так сказать, полноценного религиозного обращения. Православие для него перестало быть логическим, интеллектуальным выбором, еще одной станцией на длинном до безконечности пути религиозных исканий. Отныне оно явилось мистической реальностью, ощущаемой не менее остро и непосредственно, чем реальность вещественная. С окружающего мира как будто спали покровы, и Игорь его видел отныне таким, каким он описан в трудах Отцов Церкви: вот действия ангельских сил, вот плоды молитвы, а вот козни духов злобы поднебесной…

Соответственно, и образ жизни, и жизненные приоритеты Игоря изменились кардинально. О том, чтобы возвращаться к работе инженера или еще какого-нибудь «компьютерщика», не могло быть и речи. Отныне он хотел быть исключительно и только при Церкви – в любом качестве, в полном соответствии с поговоркой, бытовавшей в Московской Патриархии в 1970-е годы: «Хоть колом, да в церковной ограде торчать».

Он снова вернулся на приход в Тафаларской республике, который покинул для того, чтобы съездить в Мангазейск и узнать о своем излечении. Несколько лет служил в этом храме алтарником, а равно и чтецом, и уборщиком, и всем, кем нужно. А вскоре после того, как Владыка Евсевий был назначен на мангазейскую кафедру, написал ему письмо с просьбой, если возможно, определить его на жительство в какой-либо монастырь, ибо монастыри, по слухам, должны были вскоре начать открываться…

Письмо без ответа не осталось: Владыка Евсевий велел прибыть в Мангазейск для личного знакомства. Что Игорь и сделал, когда в очередной раз навещал свою мать.

Встреча эта врезалась ему в память во всех подробностях, чрезвычайно ярко. По характеру своему он был человеком скромным, даже стеснительным; а теперь, когда ему предстояла встреча с епископом, носителем уникальной духовной власти – теперь он стал и вовсе робким.

– Вы куда? – недовольно и громко буркнула Наталья Юрьевна, когда он открыл дверь Епархиального управления и неловко поклонился ей. Там, на обычном приходе в Тафаларской республике, нравы были простые, и все давно было понятно. А как вести себя здесь, вблизи владычного кабинета, внутри коего находился сам преемник апостолов, Игорь не понимал. И епархиальные сотрудники казались ему не взбалмошными тетками и бедно одетыми мужиками с мешками под глазами, а почти ангелами, с огненными мечами в руках охраняющими покой князя Церкви.

– Простите! – искренне сокрушаясь, ответил он. – Я к Владыке!

– Вам назначено? – требовательно спросила Наталья Юрьевна.

Ему было, конечно же, назначено, но Игорь почему-то испугался. Собравшись с духом, он ответил:

– Да, назначено.

Наталья Юрьевна наконец дала ему зеленый свет. Далее находился кабинет, в котором обитали Шинкаренко с благочинным. Шинкаренко лишь моргнул глазами в ответ на его поклон. А когда он попытался подойти к отцу Василию, чтобы взять у него благословение, тот благочестиво зашипел:

– Владыка рядом, не будем, – и Игорь еще более смутился от своего незнания епархиальных нравов, и снова сокрушенно попросил прощения.

Наконец дверь открылась, и он был допущен в архиерейский кабинет. Евсевий встретил его довольно приветливо, благословил, предложил сесть. После встречи с показавшимися столь серьезными и страшными стражами – Натальей Юрьевной и благочинным, – подобный прием оказал на Игоря чарующее воздействие. Как будто он, как в сказке, прошел через некую пещеру, населенную чудовищами и страшными призраками, чтобы в глубине ее встретить великого и мудрого старца, в руках у которого – ответы на все вопросы и ключи и от истины, и от твоего счастья.

– Вы хотите поступить в монастырь? – спросил его Евсевий тоном, который вернее всего определить как деловой. Если все прочие вопросы управления епархией были для него в новинку и, приступая к ним, он подчас чувствовал нерешительность, то здесь все было понятно. Он сам много лет был монахом, был и духовником, и наместником монастыря, и в этих вещах ориентировался прекрасно.

– Да, Ваше Преосвященство, – ответил Игорь.

– Почему приняли такое решение? – снова, и тем же требовательно-деловым тоном, спросил архиерей.