Прежде чем я усну

Но теперь? Теперь-то я все понимаю. И знаю достаточно, чтобы мы оба смогли начать жизнь заново. Интересно, поговорила ли я уже с ним, как собиралась? Наверное, ведь я была так уверена, что это следует сделать, но в дневнике про это не написала. Вообще в дневнике уже неделю нет никаких новых записей. Должно быть, я отдала дневник доктору Нэшу, не успев ничего записать. Или почувствовала, что больше нет нужды записывать то, что со мной происходит, с тех пор как я показала дневник Бену.

Я вновь открываю первую страницу своего дневника. Вот они, написанные теми же синими чернилами слова: «НЕ ДОВЕРЯЙ БЕНУ».

Достаю ручку и зачеркиваю их. В гостиной я натыкаюсь на альбом с вырезками и фотографиями. Изображений Адама там по-прежнему нет. И утром Бен мне про него не рассказывал. И не показывал содержимого металлического ящика.

Я вспоминаю свой роман «Для утренних пташек» и смотрю на дневник в своих руках. В голове промелькнула непрошеная мысль: а что, если я все это выдумала?

Я встаю. Мне нужно найти доказательства. Связующее звено между тем, что я только что прочла, и тем, что окружает меня в действительности; знак, что прошлое, о котором я читала, не плод моего воображения.

Кладу дневник в сумочку и выхожу из гостиной. Вешалка для пальто на месте, под лестницей, а рядом с ней стоят шлепанцы. Если я поднимусь наверх, то найду кабинет мужа, а в нем шкаф, так? В нижнем ящике которого, под полотенцем, лежит металлическая коробка. А ключ от нее – в тумбочке возле нашей кровати.

А если так, то найду ли я своего сына?

Мне нужно узнать. Я бегу наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Кабинет оказывается меньше, чем я предполагала, но шкаф на месте, солидный, с металлически-серым отливом.

Там и правда лежит полотенце, а под ним – коробка. Я поднимаю ее, готовясь вытащить наружу. С дурацким чувством: там, наверное, пусто или заперто.

Оказалось – ни то ни другое. В коробке обнаруживается моя книга. Не тот экземпляр, который мне дал доктор Нэш, – на первой странице нет круглого следа от кофейной чашки и страницы чистенькие. Должно быть, эту книгу хранил Бен. Ждал, когда я вспомню достаточно, чтобы вернуть мне мой роман. И я задумываюсь: куда могла деться книга, которую дал мне доктор Нэш?

Я вытаскиваю книгу, а под ней оказывается единственное фото. Мы с Беном – улыбаемся на камеру, но вид у нас обоих невеселый. Снимок как будто сделан недавно – мое лицо похоже на то, которое я каждый день заново узнаю в зеркале, а Бен выглядит точно так же, как сегодня утром, когда собирался на работу. На заднем плане виден дом, посыпанная гравием подъездная дорожка и горшки с ярко-красной геранью. Перевернув фотографию, я вижу надпись: «Варинг-Хаус». Должно быть, снимок сделан в день, когда он забрал меня домой.

И все. Больше фотографий нет. В том числе снимков Адама. Исчезли все фотографии, которые я находила в этой коробке раньше.

«Этому есть объяснение, – сказала я себе. – Должно быть». Я начинаю рыться в бумагах на его письменном столе: журналы, каталоги компьютерных программ, школьное расписание с графами, выделенными желтым маркером. Запечатанный конверт, который я тут же хватаю, повинуясь внезапному импульсу, но фотографий сына нет и там.

Я спускаюсь на кухню и готовлю себе чай. Кипяток, пакетик. «Не оставляй его в чашке надолго и не выжимай до конца, намотав веревку на ложечку, иначе выделится слишком много танина и чай будет горьким». Вот почему это я помню, а что родила сына – нет? Где-то в гостиной звонит телефон. Он в сумочке – и не «раскладушка», а подарок мужа. Я нажимаю «ответить». Бен.

– Кристин? У тебя все нормально? Ты дома?

– Да, – отвечаю я. – Да. Спасибо.

– Ты сегодня куда-нибудь ходила?

Его голос кажется знакомым, но отчего-то отстраненным. Я возвращаюсь к нашему последнему разговору, но не помню, говорила ли ему о встрече с доктором Нэшем. Может, он и правда не знает об этом. А может, испытывает меня: скажу, не скажу. Я думаю о приписке, сделанной рядом с записью о встрече: «Не говорить Бену». Должно быть, я написала это до того, как поняла, что могу ему полностью доверять.

Я хочу доверять ему. Хватит лжи.

– Да, – отвечаю я. – Встречалась с врачом. – (Он молчит.) – Бен?..

– Прости, – отзывается он. – Я слышал. – (Отмечаю про себя: он не удивлен.) – Я тут еду, – поясняет он, – машин много, пробки. Слушай, я просто звоню напомнить: ты не забыла, что надо собраться? Мы уезжаем.

– Конечно не забыла. Я очень жду этого!

И понимаю, что так оно и есть. Думаю, нам будет полезно куда-нибудь съездить. Будет шанс начать все сначала.

– Я скоро приеду, – говорит он. – Можешь собрать наши вещи? Как приеду, помогу, но лучше будет, если мы выедем пораньше.

– Конечно, – отвечаю я.

– В гостевой спальне в шкафу два чемодана. В них все и надо сложить.

– Хорошо.

– Я люблю тебя, – говорит он, и только когда он уже отключился, слишком поздно, я отвечаю: я тебя тоже.