Прежде, чем их повесят

— Могу только догадываться, — проворчал маг, морщась и тяжело дыша. — После смерти Делателя мы на них охотились. Загнали в тёмные уголки мира.

— Немного есть уголков темнее этого. — Длинноногий бежал мимо них, перепрыгивая через две ступеньки, к выходу, и Джезаль прыгал вслед за ним.

— Что там? — Крикнула Ферро, скидывая лук с плеча.

— Плоскоголовые! — взревел Девятипалый.

Она непонимающе уставилась на северянина, который махнул ей пустой рукой.

— Просто уёбывай!

Неудачно. Что Джезаль победил Бремера дан Горста, и Байяз выбрал его в своё путешествие. Неудачно, что он вообще взял в руки фехтовальные шпаги. Неудачно, что отец хотел, чтобы Джезаль вступил в армию, а то бездельничал бы, как два его брата. Странно, что тогда всё это казалось удачей. Иногда трудно понять разницу.

Джезаль добрался до лошади, схватился за седельную луку и неловко взобрался. Девятипалый и Длинноногий уже сидели в сёдлах. Байяз дрожащими руками запихивал посох. Где-то в городе позади начал звонить колокол.

— О, боже, — сказал Длинноногий, широко раскрытыми глазами вглядываясь в толпу статуй. — О, боже.

— Неудачно, — прошептал Джезаль.

Ферро уставилась на него.

— Чего?

— Ничего. — Джезаль стиснул зубы и пришпорил лошадь.

Не бывает никакой удачи. Удача — это слово, которым идиоты объясняют последствия своей опрометчивости, себялюбия и глупости. А ещё чаще неудача означает плохое планирование. И здесь тому было доказательство.

Она предупреждала Байяза, что в этом городе есть ещё что-то, кроме неё и пяти розовых тупиц. Она предупреждала, но её никто не послушал. Люди верят только в то, во что хотят верить. Идиоты, в любом случае.

Скача на лошади, она наблюдала за остальными. Ки на сидении трясущейся телеги, глаза прищурены и смотрят прямо вперёд. Луфар оскалил зубы и вжался в седло в позе опытного наездника. Байяз с бледным и вытянутым лицом плотно стиснул зубы, угрюмо вцепившись в поводья. Длинноногий часто оглядывается через плечо, глаза широко раскрыты от страха и тревоги. Девятипалый, трясётся в седле, тяжело дышит, чаще смотрит на уздечку, чем на дорогу. Пять идиотов, и она.

Ферро услышала рык и увидела существо, сидевшее на корточках на низкой крыше. Она такого никогда раньше не видела: пригнувшаяся, скрюченная обезьяна с длинными конечностями. Впрочем, обезьяны не ходят с копьями. Ферро проследила взглядом, как копьё летит вниз по дуге. Оно ударило в борт телеги и осталось торчать там, качаясь из стороны в сторону — но они уже проехали и с грохотом неслись по разбитой мостовой.

Эта тварь, может, и промахнулась, но впереди в развалинах были и другие. Ферро видела, как они двигались в тёмных зданиях. Бежали по крышам, смотрели из осыпавшихся окон, из зияющих дверных проходов. Ей хотелось попробовать пустить в одного из них стрелу, но какой был в этом смысл? Казалось, их тут сотни. Какой смысл убивать одну тварь, если скоро они останутся позади? Напрасная трата стрелы.

Неожиданно впереди обрушился камень, и Ферро почувствовала, как мимо просвистел обломок, чиркнув ей по тыльной стороне ладони. Он оставил на её коже каплю тёмной крови. Ферро нахмурилась и пригнула голову, прижимаясь к спине скачущей лошади. Не бывает никакой удачи.

Но нет смысла быть крупной мишенью.

Логен думал, что шанка остались далеко в прошлом, но после первого потрясения понял, что тут нет ничего удивительного. Надо было уже запомнить. В прошлом остаются только друзья. Враги всегда следуют по пятам.

Вокруг повсюду раздавался звон колоколов, эхом отражаясь от развалин.

В голове у Логена гудело от этого звона, прорывавшегося сквозь грохот копыт, визг колёс и свист ветра. Звон — вдалеке, вблизи, впереди и сзади. Мимо мелькали здания, серые очертания, полные опасностей.

Он видел, как что-то промелькнуло и, крутясь, отскочило от камней. Копьё. Услышал ещё один звук позади, и увидел, как другое копьё застучало по дороге впереди. Логен сглотнул, прищурился от ветра в лицо, и попытался не думать о том, как копьё вонзается ему в спину. Это было не очень трудно. Всё его внимание занимала просто необходимость держаться в седле.

Ферро обернулась, чтобы прокричать ему что-то через плечо, но её слова потерялись в этом шуме. Он покачал головой, и она яростно ткнула рукой на дорогу впереди. Тогда он увидел. Они на полном скаку неслись прямиком в расщелину, которая пересекала дорогу. Рот Логена широко разинулся, и оттуда донёсся придушенный вскрик ужаса.

Логен натянул уздечку, и его лошадь заскользила копытами по старым камням, резко заворачивая направо. Седло накренилось, и он крепче вцепился в поводья. Внизу серыми размытыми пятнами пролетали булыжники, в нескольких шагах слева проносился край огромной расщелины, трещины от которой врезались в осыпающуюся дорогу. Логен чувствовал, что остальные неподалёку, слышал их крики, но не мог разобрать слов. Он был слишком занят, мучительно крутясь и подпрыгивая в седле, стараясь из него не выпасть, и всё время повторяя:

— Ещё жив, ещё жив, ещё жив…