Прежде чем их повесят

Он попятился к стене; девочка рванулась к нему, но выскочивший из укрытия Иней сбил ее с ног, повалил на ковер и всем весом придавил сверху. Спустя миг Шикель медленно встала на колени, затем — вместе с висящим на ней огромным тяжелым практиком — медленно, с трудом, поднялась на ноги и шагнула к Глокте.

Альбинос крепко сжимал ее обеими руками и, напрягая все мышцы, пытался оттащить назад, но девочка упрямо двигалась к цели: зубы решительно сжаты, одна тонкая ручонка прижата к тощему телу, другая, яростно царапая воздух, тянется к шее Глокты.

— Ф-ф-ф!.. — прошипел Иней.

Мышцы на его мощных предплечьях раздулись, на белом лице застыла гримаса, розовые глаза от натуги чуть не вылезли из орбит. Тем не менее его сил было недостаточно. Глокта, вжавшись в стену, зачарованно смотрел, как рука подбирается к нему все ближе и ближе — до горла ей осталось буквально несколько дюймов.

«Очень скверно!»

— Твою мать! — взвизгнул Секутор.

Свистнула трость — и с треском переломила тянущуюся к Глокте руку пополам. Несмотря на переломанные кости, торчащие сквозь рваную окровавленную кожу, пальцы продолжали подергиваться, пытаясь добраться до намеченной жертвы. Секутор ударил Шикель тростью в лицо — ее голова запрокинулась назад, из носа брызнула кровь, на щеке лопнула кожа. Однако девочка, оскалив зубы, продолжала с рычанием наступать, готовая впиться Глокте в горло. Инею стоило немалых усилий удерживать ее вторую руку.

Секутор отбросил трость и, обхватив Шикель за шею, с напряженным пыхтением попытался вывернуть ей голову назад; на лбу пульсировали вздувшиеся вены. Зрелище было поистине странным: двое мужчин, один из которых велик и могуч, как бык, отчаянно пытаются одолеть хрупкую девочку. Мало-помалу практикам удалось оттянуть ее назад. Секутор кое-как оторвал ногу Шикель от пола, и Иней со страшным ревом из последних сил поднял худенькую фигурку в воздух и швырнул в стену.

Девочка с трудом поднялась с пола, сломанная рука безжизненно висела плетью. Где-то в сумраке зарычала Витари, и на голову Шикель, пролетев через комнату, со страшным грохотом обрушился один из тяжелых стульев наставника Давуста. В тот же миг три практика с яростными криками набросились на девочку, точно гончие на лису, и принялись избивать ее руками и ногами.

— Довольно! — резко остановил их Глокта. — У нас еще есть вопросы!

Он прошаркал мимо тяжело дышащих практиков и взглянул на затихшую изувеченную Шикель.

«Маленькая груда тряпья. Примерно такой я ее впервые и увидел. Как же тощая девчонка едва не одолела трех крепких тренированных практиков?»

Сломанная рука с вялыми окровавленными пальцами неподвижно лежала на ковре.

«Теперь можно с уверенностью сказать, что она не опасна».

В этот миг рука шевельнулась. Кость уползла под кожу, а затем с тошнотворным хрустом выпрямилась. Пальцы дернулись и, царапая пол, поползли к лодыжке Глокты.

— Да кто она такая? — изумился Секутор, глядя на восстановившуюся руку.

— Принесите цепи! — приказал Глокта, предусмотрительно отступая подальше от Шикель. — Немедленно!

Иней, пыхтя, притащил тяжелый мешок, в котором клацали две пары огромных оков из черного железа, толщиной со ствол молодого дерева и тяжелых, как наковальни, — их держали для самых могущественных, опасных узников. Одну пару он закрепил у Шикель на лодыжках, другую на запястьях; защелки со скрежетом надежно вошли в пазы.

Витари тем временем начала обматывать бездыханную девочку длинной гремящей цепью. Секутор, в свою очередь, удерживал тело в вертикальном положении и подтягивал цепь туже. Довершили дело — и вовремя! — два больших навесных замка. Едва их закрыли, Шикель вдруг ожила: забилась на полу, зарычала на Глокту, пытаясь вырваться из железных пут. Расквашенный нос обрел прежнюю форму, рана на щеке затянулась. Будто практики ее и пальцем не трогали.

«Выходит, Юлвей говорил правду».

Звеня цепями, девочка оскалила зубы и рванулась вперед, так что Глокте пришлось отступить подальше.

— Упорная тварь… — пробормотала Витари, отбрасывая ее сапогом к стене. — Чего не отнять, того не отнять.

— Глупцы! — прошипела Шикель. — Вы не в силах противостоять тому, что грядет! Над городом занесена правая рука Бога, не спастись никому! Ваша смерть предопределена!

На этих словах небо озарила особенно яркая огненная вспышка, подсветив закрытые масками лица практиков оранжевым, а спустя миг по комнате разнеслось эхо взрыва. Шикель, как безумная, скрипуче захихикала.

— Сотня Слов приближаются! Их не связать цепями, от них не отгородиться воротами! Они приближаются!

— Возможно. — Глокта пожал плечами. — Но спасти тебя они не успеют.

— Я уже мертва! Мое тело — пыль! Оно принадлежит пророку! Пытайте меня, как угодно, насколько хватит фантазии, — все равно ничего не добьетесь!

Глокта улыбнулся. Он почти чувствовал на лице тепло полыхающего внизу огня.

— Похоже на вызов…

Один из них