Прежде чем иволга пропоет

Она пошла прочь, но вновь остановилась. Зарядку? С задернутыми шторами?

«Значит, трахаются», – сердито сказала она себе. Молодые люди, как она слышала, любят заниматься этим под музыку.

Странно, правда, что, кроме гнусавого голоса, не слышно ни звука. И плотно прикрыты все окна. Внутри, должно быть, духота…

Татьяна обошла коттедж и убедилась, что створки, затянутые сеткой, тоже заперты. Она постояла, обдумывая положение дел. Развернулась и возвратилась к первому окну.

Если бы нашелся человек, услышавший, что она сказала, прежде чем с размаху ударить камнем в стекло, он был бы очень удивлен.

– Здрасьте. Завтрак прибыл!

Плеснули и разлетелись острые брызги. Татьяна отдернула штору, и в комнату хлынул солнечный свет.

– Господи!

Она нащупала оконную ручку, повернула, толкнула створку и перевалилась на пол. Девчонкино побагровевшее лицо, искаженное до неузнаваемости, оказалось совсем рядом.

– Сейчас, сейчас!

Татьяна вскочила и заметалась по дому. Прихожая, кухня… Ящик за ящиком с грохотом полетели на пол.

– Где ножи?!

Ни ножей, ни ножниц – ничего. Татьяна бросилась обратно: «Осколок… можно стеклом…»

И вспомнила, как у Мыши из кармана выпал перочинный ножик.

Джинсы висели на стуле. Она торопливо обыскала карманы.

– Милый мой, Мышка, подожди, потерпи еще чуточку…

Вот он!

Татьяна бухнулась рядом с девчонкой, стянутой в жуткую дугу.

– Давай, давай! – бормотала она, начиная перепиливать шнур. Белые пряди взрывались у нее под руками. В какой-то момент Татьяне показалось, что тело девушки обмякло, и она в отчаянии дернула нож на себя.

Шнур лопнул. Девчонка уронила голову на грудь.

– Тихо-тихо-тихо!

Татьяна бережно перевернула ее на спину, приподняла ей голову, распутала петлю на шее. Непроизвольно дотронулась до своего шрама – точно такая же полоса, только широкая, распухшая перерезала горло девушки.

Теперь развязать ей ноги… Больше всего возни оказалось с коротким пластиковым хомутиком, стягивавшим запястья: нож был слишком маленьким, к тому же Татьяна боялась поранить девушку. Она вернулась в кухню и уже без всякой спешки перерыла шкафы. Ножницы нашлись на сушилке – отличные ножницы с изогнутыми зубчатыми лезвиями для разделки рыбы; точно такие же были и в ее коттедже.

Пластик сломался с громким щелчком. Руки у девушки упали, как ватные, оба запястья кровоточили.

Мышь сипло дышала. Багровая синева, так испугавшая Татьяну, постепенно сходила с ее лица. Несколько минут спустя взгляд приобрел осмысленность.

– Где он?

Шепот был таким тихим, что Татьяне пришлось вплотную наклониться к ее губам.

– Кто?

– Кирилл…

– Здесь его нет.

Девчонка, собрав силы, приподнялась на локте.

– Он их убьет!

– Кого?

– Двоих. Тех. – Короткий кивок в сторону соседнего коттеджа.

Татьяна поняла, кого она имеет в виду.

– Зачем?!

Мышь отвела ее руку и села. Если при первом взгляде на нее Татьяна испугалась, что она в шаге от смерти, то теперь страх отступил. Живучая, похоже.

– Он всех убивает, – прохрипела она. – Настю. Потом тебя. Теперь Макара. Его зовут Макар…

– Я знаю. – Татьяна встала, сделала шаг к двери. – Оставайся здесь, я найду кого-нибудь. Где твой телефон? Нужно позвонить в полицию. И еще… – Она быстро соображала. – У тебя есть чем защититься, если он вернется?

Девушка покачала головой.

– Тогда спрячься. Укройся где-нибудь, где он тебя не найдет.

Она вернулась, села перед Мышью, мягко взяла ее за плечи.

– Ты поняла? Закройся в ванной. Пообещай мне!

Та положила маленькую ладонь на ее руку и кивнула. Глаза наполнились слезами.

– Вот умница! Пойдем, я тебя доведу до ванной. – Татьяна хотела бережно приподнять ее, но та встала сама. Только закусила губу и скривилась от боли, когда выпрямляла спину.

Татьяна машинально намотала на ладонь шнур, которым Кирилл связал девушку. На полу он казался опасным, как змея, приготовившаяся к броску.

– Вот, возьми. – Она сунула девушке ножницы. Та на удивление твердо шла сама и оружие в кулаке сжала крепко.

«За нее, похоже, можно не беспокоиться», – с облегчением подумала Татьяна.

Но убийца… Что она будет делать, если столкнется с ним?

Кирилл

Он стянул руки Макару за спиной пластиковым хомутом, – точно таким же, какой использовал для Динки. Освободиться от него без посторонней помощи невозможно. Кирилл каждый раз посмеивался над тем, как в фильмах персонажи избавляются от веревочных пут.

Господа, ну какие веревки! Двадцать первый век на дворе, помилуйте.

Конечно, он надеялся, что Илюшин проявит стойкость перед лицом смерти. Его друг – единственный, кто мог не дать ему погибнуть – сделал свой выбор. Кирилл решил приготовить для Бабкина сюрприз и не стал упоминать, что брат с сестрой не просто связаны, а буквально приторочены, точно мешки к седлу, к пню, оставшемуся от старой сосны, – громадному, кряжистому, растопырившемуся на склоне цепко, как паук. Без ножа освободить их было невозможно даже Бабкину с его огромной силой.