Прежде чем мы проиграем (СИ)

И в этот момент в голову Тома пронзительно, как удар тока, врезалась мысль: Поттер и он — два действующих крестража Волан-де-Морта, и пока живы оба, будет жить и он. На этот раз он не смог сдержать возбуждения от услышанного, потому сначала на несколько секунд разучился дышать, а затем слишком шумно выдохнул и с приоткрытым ртом быстро взглянул на Гермиону, словно выискивая в ней какую-то помощь. Бушующая магия с его стороны перестала быть контролируемой, потому спустя ещё пару секунд он вцепился в плечо волшебницы и потянул в свою сторону, рвано дыша, словно готов вот-вот задохнуться. Та выпрямилась, легко подняла руку и опустила её на напряжённые плечи, обеспокоенно пытаясь поймать невидящий ничего взгляд, позволяя чужим пальцам сильнее сдавить кожу.

Она перепугалась не на шутку и под воздействием Тома с лёгкостью опустилась ниже, после чего тот коснулся её лба и шумно выдохнул в лицо, прикрыв глаза, соображая, что нужно взять себя в руки. Как кот, он скользнул щекой по пушистым волосам, затем, словно набравшись сил от этого движения, немного отстранился и медленно поднял ресницы, слабо затрепетав ими. Но Гермиона мгновенно перевела взгляд на приёмник, услышав окончание слов Дамблдора и последующего вопроса Снейпа:

— …И пока этот осколок души, о котором и сам Волан-де-Морт не догадывается, живёт в Гарри, под его защитой, Волан-де-Морт не может умереть.

— Значит, мальчик… мальчик должен умереть?

— И убить его должен сам Волан-де-Морт, Северус, — утвердительно произнёс директор. — Это самое важное.

Только Том пришёл в себя, разжимая пальцы на плече Гермионы, как теперь та неверующим взглядом посмотрела на него и осела вниз, однако вовремя оказалась пойманной чужими руками. Том выпрямился и посадил её на стол, параллельно подавляя импульсы бушующей магии, которая, казалось, в любой момент могла вырваться и окутать Гермиону вокруг. Она побледнела так сильно, словно из неё выкачали всю кровь, и подалась вперёд, утыкаясь в рубашку на его груди. Ладони на автомате поднялись выше и проскользнули к плечам, цепляясь за воротник и слабо притягивая за него к себе. Том послушно поддался, обхватил Гермиону за спину и выразил чуть больше волшебства, ощущая, как сильные потоки тепла начали медленно циркулировать, возвращаясь к источнику, — вокруг словно закружил раскалённый воздух, стало трудно, но сладко дышать, потому, когда та пришла в себя, он не стал отпускать её и даже не уменьшил силу подаваемых потоков, улавливая разносторонние чувства, состоящие из тревожности, волнения, а с другой стороны наваждения и тепла. Его губы на автомате притянулись к бледному лицу и, не касаясь чужих, вытянули едва видимую белоснежную нить, приоткрывая тем самым пересохшие губы. Гермиона вздрогнула, сначала подалась ближе, прикасаясь к тонким губам, затем отстранилась и тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

Из-за этого оба пропустили ответ Снейпа и некоторую часть слов Дамблдора:

— …болезненно разрастается. Порой мне кажется, Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся, то он сам устроит всё так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волан-де-Морта.

— Так вы сохраняли ему жизнь, что бы он мог погибнуть в нужный момент? — прозвучал удивлённый голос Снейпа.

— Вас это шокирует, Северус?..

Неизвестно, как это шокировало Снейпа, но Гермиона, казалось, сейчас останется без чувств, тем не менее, Том не сбавлял потоков тепла, заставляя себя и её метаться между ужасом и трепещущим желанием близости, вызывающей её примоститься к нему, а его — вытряхнуть из неё теплеющую жизнь и бурлящую магию, которой когда-то по незнанию наделил её.

— …вы меня использовали! — донёсся обрывок фразы Снейпа.

— То есть?

— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас! И думал, что делаю это ради того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь говорите, что растили его, как свинью для убоя!..

Так считал Снейп, и Том с Гермионой полностью были проникнуты к его словам, словно он сорвал с их языка.

— Это прямо-таки трогательно, Северус. Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?

На этих словах Том услышал первый всхлип, после чего отстранился от Гермионы, чтобы взглянуть ей в глаза, и увидел странные эмоции, замелькавшие на бледном лице: она не сдержала слёзы, но за счёт импульсов магии, подаваемые Томом, на губах играла полу страдающая полу блуждающая улыбка. Мгновение и она тихо засмеялась, жмуря глаза, и тут же смех превратился в какой-то истерический хохот.

— Тише-тише, — зашелестел Том, встряхнув Гермиону.

Он властно обхватил её за шею, сминая кудри и притягивая податливое тело, ставшее тряпичным, к себе. Тонкие губы нашли увлажнённые слезами и прижались, что-то нашёптывая, словно колыбельную перед сном, улавливая сдавленное горячее дыхание. И пока он безропотно делился своим теплом, чтобы пробудить хоть какую-то реакцию, успел пожалеть, что решил дать возможность узнать Гермионе всё. Конечно, он надеялся услышать великолепный план Дамблдора, но даже сам не ожидал, что услышит именно такое.