Прежде чем мы проиграем (СИ)

— Ты собираешься остаться голодной? Или ты уже научилась насыщаться только мной? — серьёзно спросил он, затем тут же показал яркую озорную улыбку и скрылся в прихожей.

Гермиона закатила глаза и отвернулась, не сдержав слабую улыбку: если у неё есть только десять минут, то не стоит терять ни секунды.

Том вернулся ровно через десять минут в руках с газетой, двумя пластиковыми стаканчиками, над которыми струился манящий пар, и пакетом чего-то горячего. Гермиона только-только вышла из ванной комнаты, тряся влажными волосами, потемневшими от воды, и сразу же подошла к Тому, как только услышала хлопанье входной двери.

— Шоколад? — удивилась она, забирая два стаканчика из его рук.

— Я ошибся? — осведомился он, поднимая взгляд с ладоней, отобравших у него напитки.

— Наоборот, очень кстати. Не знаю, как в твоё время, но сейчас в Хогвартсе не дают горячий шоколад, — ответила Гермиона, заходя в гостиную.

Том прошёл за ней следом, положил пакет на стол и указал ей на него, а сам достал сигарету, сел рядом и открыл газету. Несколько минут он молча бегал глазами по печатному изданию, чтобы получить последние новости, пока Гермиона распаковывала еду и выкладывала на стол.

— Том, — обратилась она, когда уже присела напротив него.

Он чуть опустил газету и посмотрел поверх неё.

— Когда ты вернёшь меня в школу?

— Ты переживаешь, что хватятся тебя? — спокойно поинтересовался он, складывая газету на стол, убедившись, что там нет ничего интересного.

— Могут заметить моё отсутствие, если уже не заметили.

— Разве у вас сегодня не поход в Хогсмид? По-моему, ничего необычного нет в том, что ты решила уйти без своих друзей или остаться в библиотеке, зарываясь в книги.

— Гарри уже рассказал о том, что ты спрашивал у Слизнорта о крестражах, и в любой момент… — она прервалась, не решаясь закончить мысль.

— Говори, — требовательно сказал Том.

— Дамблдор уже знает, где один из них, и, если я не ошибаюсь, хочет взять его с собой, — наконец, досказала Гермиона.

— И когда ты собиралась сказать мне об этом? — затягиваясь сигаретным дымом, продолжил он ровным тоном.

— Я не хотела говорить тебе, пока не узнала, что на самом деле придумал Дамблдор, — честно призналась она.

— Значит, захотела поиграть в двойного шпиона, — после полуминутной тишины выдохнул Том.

— Том, я… — начала Гермиона, отодвигая от себя тарелку с горячими сэндвичами, но тот махнул рукой и бросил на неё пронзительный, вызывающий опасение взгляд.

— Тебя спасает только одно — что я тоже не знал всю истину происходящего.

Он резко поднялся из-за стола, прошёл несколько размеренных шагов, остановился, покачав головой, чтобы утихомирить нахлынувшее раздражение, затем повернулся к Гермионе и произнёс:

— То есть ты с удовольствием носилась за мной, пыталась вызнать как можно больше обо мне и о чём я знаю, но при этом не говорить мне о том, что знаешь сама.

— Нет, я…

— Ты помнишь условия, с которыми я отпустил тебя в настоящий день? Ты помнишь, что было сказано тебе перед возвращением?

Гермиона больше не пыталась что-либо сказать, а лишь чуть вжалась в спинку стула, вцепилась в него пальцами, а сердце так громко застучало, что его удары эхом отдавались в голове Тома.

— Следовало оставить тебя там навечно, а самому никогда не появляться здесь, — продолжал он ровным, пугающим тоном, от которого та ошеломлённо распахнула глаза, не смея отводить от него взгляда. — Уверен, мой любвеобильный призрак с удовольствием проследил бы за тем, как ты сходишь с ума, а может быть, превращаешься в безжалостное чудовище, пытающееся драться не только с однокурсниками, но и с преподавателями. Хотя прости, я забыл, что такой опыт у тебя уже был.

Та побледнела от услышанного, приоткрыла рот, но так ничего не смогла сказать.

— Как думаешь, сошла бы ты с ума или стала безжалостной убийцей, которого ты постоянно видишь во мне? — насмешливо и ядовито продолжал Том, подходя к ней вплотную и заставляя поднять на него голову. — Полагаю, второй вариант уже более правдоподобен, иначе в твою голову не пришла бы реальная идея, как осуществить двойной шпионаж. Ты уверена, что шляпа отправила тебя на нужный факультет, милая?

— Том, я ничего о тебе не говорила никому…

— Да, но при нужном случае обязательно сказала бы. Например, смерть Дамблдора, чем не повод? Больше великого защитника не будет, и вы останетесь без какой-либо помощи. Только не говори мне, что ничего не рассказала бы после смерти Дамблдора, если бы не знала о настоящих его планах, — фыркнул он, затем наклонился к Гермионе и преобразил раздражение в самую чистейшую невинность, зная, как быстрая смена его масок приводила её в смятение, затем мягко продолжил шептать: — А знаешь, что я бы сделал тогда с тобой? Только подумай, Грейнджер. Представь на секундочку.

— Том, прошу тебя…

— Это я прошу тебя рассказать мне всё, что ты знаешь. Это единственный шанс и советую воспользоваться им, иначе всё закончится так, как это вечно заканчивалось в твоём постоянном дне.