Президент планеты

При виде её лица у Дарвина ком стал в горле. Он побежал дальше по улице, оставляя крики старух позади, каким-то чудом ноги его не запутались, и он не упал.

Этот короткий рывок вытянул из него все силы. Его тело устало: лёгкие жадно поглощали воздух, сердце стучало, спина промокла до самого копчика, но больше устал его разум. Ни одно богатство мира не стоило таких страданий, которые переживал Дарвин. В сотый раз за день он задумался над возвращением домой. Если он придёт обратно в посёлок, поставит подпись на всех бумагах Чарльза Тауэра с друзьями, ему позволят остаться, и жизнь для него не изменится. Он, как и прежде, будет жить в роскоши, спать сколько захочет и есть только самую вкусную еду. Он даже по-прежнему останется самым богатым человеком в мире. Вот только сейчас он этого статуса не ощущал.

«Самый богатый человек в мире», – подумал Дарвин с мрачной ухмылкой. Вокруг него ходили люди: молодые, старые, высокие, низкие, прилично одетые и в оборванных лохмотьях, гладко выбритые и не видевшие расчёски несколько месяцев. И никому не было до него дела, никому не был интересен обыкновенный пацан в одежде, покрытой собственным дерьмом. Никто из них не обращал внимания на самого богатого человека в мире, опирающегося на перила магазина товаров для животных и пытающегося не блевануть ещё раз.

Мысленно Дарвин дал себе установку: он продержится ещё один день и завтра утром вернётся в посёлок. Подпишет всё, что надо. Пусть «Транстек» развалится, пусть все её дочерние компании станут независимы, пусть отдел конкуренции отправится в небытие. Дарвин будет горевать о них ровно столько, сколько понадобится, чтобы сходить в душ и лечь на мягкую кровать. Никто не может считаться самым богатым человеком, если спит на куске пенопласта и прикрывается картоном вместо одеяла. Самый богатый человек не мочится в шорты прямо на ходу.

В животе у Дарвина бурлило. Его желудок сейчас напоминал забуксовавший автомобиль, тщетно силящийся сдвинуться с места. С каждой минутой ходьбы чувство тошноты нарастало, и в один момент всё, что ещё оставалось в желудке, оказалось на земле. Дарвин знал, что так произойдёт, но всё равно не был к этому готов. Мужчина в шортах, который шел слева от него, отвесил Дарвину подзатыльник, от которого глаза чуть не выскочили из черепа.

Сразу же после этого Дарвин почувствовал спазмы в кишечнике и несколько минут сидел за мусорным баком под пристальным взглядом бездомной собаки.

Так плохо Дарвину не было даже перед усыновлением, когда он жил в старом общежитии с крысами и тараканами, где Дарвин, бывало, не ел целый день. Казалось, все его внутренности скрутились в узел. На кривых ногах он направился подальше от толпы, не видя провожающих его взглядов.

На автопилоте он вошёл в магазин «Валиант и Валиант», единственный уцелевший на этой улице. Это было не сетевое заведение, поэтому его и не разграбили. Магазином владел тот же человек, который стоял за прилавком, а товары на полках расставлял его сын. В момент, когда Дарвин заходил через главную дверь, оба Валианта не смотрели в его сторону, иначе тут же выгнали бы как обыкновенного грязного попрошайку.

Погружённый в свои мысли, Дарвин не сразу обратил внимание, где находится. Очнувшись, он обнаружил, что стоит перед холодильной камерой с молочными продуктами, напротив питьевых йогуртов. В такой дешёвый магазин в прежней жизни он бы не зашёл: слишком низкий уровень. Сейчас же он чувствовал себя как король, снизошедший до такого простого заведения, и все должны быть ему благодарны, что он обратил внимание на это место.

Наличных у него не было и в ближайшее время не предвиделось, однако съесть нормальной еды хотелось настолько, что Дарвин оглянулся по сторонам и засунул две бутылки йогурта под футболку, спрятав их под мышки. В трусы он засунул пачку майонеза. Пусть это был не его любимый «Руилль» с красным перцем, чесноком и шафраном, но тоже сгодится. Это было первое нарушение закона с его стороны. В голову ударил адреналин, ему казалось, что он совершает преступление мирового масштаба, и если его поймают, то покажут в новостях на всех языках, во всех странах, где есть интернет и телевизор.

Его тело было настолько толстым, что две бутылки йогурта легко спрятались в складках жира. Впервые Дарвин был рад, что обладает лишним весом. С невозмутимым видом он направился к выходу, как самый обыкновенный покупатель, не нашедший нужного ему продукта. Продавец, высокий англичанин с неестественными для здешних мест усами, что-то отсчитывал на столе. Его сын сидел у входа в подсобку и смотрел на Дарвина крайне удивлённым взглядом. Наверное, это был самый грязный бродяга из всех, кого он видел за последний год.