Президентский марафон

Разумеется, я догадывался, что планы премьера могут измениться. Появятся президентские, пока осторожные, но все-таки четкие амбиции. И естественно, ждал, что Евгений Максимович заговорит со мной об этом первым.

Однако Примаков сохранял полное спокойствие. "Вместе уйдем на покой в 2000 году, Борис Николаевич, будем вместе рыбу ловить", - помнится, не раз говаривал он.

Внешне мы продолжали придерживаться все той же линии поведения: работаем вместе, продолжаем обсуждать текущие экономические вопросы, ищем кандидатуру будущего президента. Я смотрел на тех, кто был рядом с Примаковым, кто был к нему близок. Степашин? Министр иностранных дел Иванов? Кто?

Но Примаков не относился к ним всерьез. Это люди не того калибра, наломают дров, какой у них авторитет в обществе, говорил он. Здесь нужен человек другого типа.

Мои помощники не раз указывали мне на противоречивость его слов, на то, как неохотно он говорит о будущей политической ситуации, как не хочет раскрывать свои планы. Конечно, это могла быть привычка, приобретенная им за годы работы в разведке и МИДе. Так хотелось думать.

Еще в январе и феврале в администрации начались ожесточенные споры: пойдет ли Примаков на президентские выборы?

Да, Примаков сумеет консолидировать вокруг себя ту часть элиты, которая продолжает мечтать о политическом реванше, о возврате к старым порядкам. И пожалуй, это не только и не столько коммунисты, хотя и они тоже. Это и "пятая колонна" коммунистов в спецслужбах, и часть губернаторов, и те, кого принято называть "крепкими хозяйственниками". Для широких слоев населения России Примаков - также довольно обнадеживающая фигура. Он обещает порядок, стабильность, отсутствие любых перемен и реформ, которые после осеннего кризиса 98-го воспринимаются в обществе только как угроза, как негатив.

И я начал чувствовать всю опасность сложившейся ситуации. Я понял: близкий, по-человечески понятный Евгений Максимович объективно, почти помимо своей воли, становится тяжелой политической альтернативой моему курсу, моему плану развития страны.

...Был в моей жизни один неприметный эпизод. Внук Боря попробовал объяснить мне принцип действия какой-то компьютерной программы. Я долго его слушал и вдруг понял, что не так-то это просто...

Я смотрел на мерцающий монитор и думал: я обязан, просто обязан сделать так, чтобы в России в третьем тысячелетии управляли люди с другими мозгами, с другой головой. Пусть новый президент публично укажет на все мои ошибки, провалы, на неудачи наших реформ. Но пусть он будет созидателем. Да, молодость не панацея. И среди сорокалетних может быть человек тоталитарного склада. Можно работать за компьютером и быть в душе питекантропом. Не в этом дело. Человек, идущий мне на смену, должен выйти в иное духовное пространство. Должен мыслить другими категориями, нежели поколение тех политиков, которые прошли через полосу разрушения коммунизма и политических кризисов новой России. Он, как в более сложной компьютерной игре, должен уже не "стрелять врагов", не "проходить лабиринты", а создавать свою цивилизацию. А для этого новый лидер должен хорошо понимать язык той общемировой цивилизации, нового мира, в котором предстоит жить... в том числе моим внукам и правнукам.

"ТОВАРИЩ" И ПРОКУРОР

Не хочется даже начинать эту главу.

Никто и никогда не мог заставить меня играть по чужим правилам. Но Юрию Скуратову удалось втянуть и меня, и Совет Федерации, и страну в свой мелкий, грязный скандал.

"Тихий прокурор" сумел выставить на всеобщее обозрение свой собственный стыд и позор и представить все так, что это - не его стыд, не его позор.

И тем не менее писать о нем надо.

Говорят, что России не везет на генеральных прокуроров. Степанков, Казанник, Ильюшенко - это предшественники Скуратова. Степанков ушел в тень во время событий 93-го года, Казанник досрочно выпустил из тюрьмы организаторов путча и с треском хлопнул дверью, Ильюшенко (по инициативе того же Скуратова, своего преемника) сам угодил в Лефортово. Каждый прокурор уходил со скандалом. Каждый оставлял за собой шлейф нераскрытых дел.

Впрочем, разве только России не везет? Везде бывают честные прокуроры и нечестные. Дураки в прокурорских мундирах и нормальные люди. Но у нас, где вся система отношений в обществе подверглась мощному слому, появилась благодатная почва для втягивания прокуроров в политику. На этом (совершенно по-разному!) и "погорели" три предыдущих прокурора.

В сущности, генпрокурор - только государственный чиновник. Политического кругозора от него не требуется. Больше того, на прокурорском посту это несомненное достоинство мгновенно превращается в недостаток. Задача прокурора - быть врагом всякого беззакония.