Президенты RU

Суд истории – суд человеческий. Он просто отодвинут во времени, чтобы люди успели протрезветь от пропаганды. Продолжая все тот же пример, сегодняшние немцы, как вы знаете, смотрят на Гитлера иначе, чем гитлерюгенд и штурмовики 1930-х. (Позавчера «Берлинен ансамбль», лучший театр Германии, показал в Москве «Карьеру Артуро Уи» – пьесу Брехта о Гитлере. Самое интересное и важное: Гитлер показан не столько ужасным, сколько омерзительным. Гениальный актер играет его как шелудивую собаку – по-собачьи мочится, задрав ногу, шарит по помойкам, вываливает отвратительно длинный язык и лижет дерьмо; почти неразборчивый хрип и визг вместо человеческой речи. А мы своего людоеда – даже в самых критических книгах, фильмах, спектаклях – изображаем гением зла, великим и ужасным. Но отвратительным – никогда… Немцам десять минут аплодировали стоя, кричали «браво!» и, возможно, не столько за блестящую игру, сколько за беспощадность осуждения.)

История склонна оправдывать тех, кто честно выполнял свой долг и был хоть сколько-нибудь добр к людям.

Что же может, что же должен делать президент кроме присмотра за Конституцией? Его долг (ваш долг, Владимир Владимирович) – назначать правильных руководителей: министров, губернаторов…

В чем должна состоять их правильность? Во времена СССР это была покорность генсеку и Политбюро ЦК КПСС. Потом кроме личной преданности все больше шла в ход воровская ловкость.

А правильный руководитель должен заботиться о хорошей жизни для людей. Не для себя. А значит, такой человек (они еще есть) – не карьерист. И значит, сам никогда не пробьется наверх. И не купит должность.

Самые ловкие – рекламные агенты, зазывалы, продавцы всего (главным образом – воздуха). Вот, похоже, они и назначены. (Когда министром обороны вы назначили Сердюкова, человека из мира денег, – стало ясно одно: вы на 100 % уверены, что войны не будет. Но одновременно это, увы, сигнал потенциальным агрессорам: мы заняты не обороной, а финансовыми потоками.)

Оглядываясь на отечественную историю в поисках положительного примера, сразу замечаешь Столыпина – царского министра, которого почитают все: и коммунисты, и националисты, и экономисты. Он, быть может, потому и проводил так удачно свои реформы, что не думал о своем кармане. О своем кармане думали купцы, но их не назначали министрами. А Столыпин делал так, чтобы всем было выгодно жить лучше – вот население и росло, а не только экономика.

То, каких высот и полномочий достиг Столыпин (который не заботился ни о личном обогащении, ни о том, чтобы угодить императору), говорит о том, что кадровая система сто лет назад еще давала сбои. Столыпина застрелили в театре. (Современный кадровый сбой, Илларионов, ничего не сделав, уехал в Америку.)

Менять кадровую политику, конечно, страшно. Конечно, привычнее, проще, спокойнее, выгоднее тасовать знакомую колоду. Но до суда истории остается все меньше времени. Только представьте, какой вас ждет успех, если вы успеете сделать правильный шаг. Вас отольют и поставят рядом с Медным всадником.

Никакими бумажками (деньгами, посланиями), никакими телеэфирами этого не достичь. Бумажки – ничто. Общественное мнение – всё.

Времени мало. Начался ваш самый короткий год, Владимир Владимирович. Это только по календарю годы одинаковые, а в жизни…

Время очень ускоряется, хотя физики об этом мало знают. Когда вы в 2000-м стали президентом, для вас год был всего-навсего одна восьмая срока – 12,5 %. А теперь год – все оставшееся время: 100 %.

До 2 марта 2008-го осталось одиннадцать месяцев. Значит, сейчас для вас один месяц – меньше одной десятой. А в феврале 2008-го один месяц – это будет все, что осталось, все сто. А потом окажется, что 100 % оставшегося времени – это всего неделя…

Так сокращается и ускоряется время у шахматистов. И даже чемпионы в цейтноте совершают страшные ошибки.

Носильщик власти 17 сентября 2007, «МК»

Владимир Владимирович, невежа начал бы грубо: мол, хватит прикидываться слугой народа, хватит в носу ковырять (вас цитирую). Но, наверное, лучше все-таки вежливо.

А с чего начать? С теории или с практики? Если начать с теории и спросить: «Читали ли вы Конституцию, Владимир Владимирович?» – то и этот вежливый вопрос о теории может показаться кому-то грубой практикой (нахальным злоупотреблением свободой слова).

На самом деле – ничего грубого, просто живой интерес. Все, конечно, знают, что вы гарант Конституции. Но это же не обязательно читатель.

Хранить в целости, беречь, и т. д., и т. п. – это все понятно. Но сторож библиотеки тоже хранит и бережет книги. А читает ли?

Вот скажите, например, кому принадлежит власть в России? Народу? В Конституции написано так:

«Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ».