Презумпция невиновности

– Когда это было! – махнул рукой Руслан. – Растворитель я заказывал несколько лет назад, когда только устроился работать в эту шарагу. Посмотрел, а механизмы так загажены, что только «калошей» и можно их размочить. Ну, я и заказал директору десяток литров. Тогда же все истратил. А почему вы интересуетесь?

– Именно «бензин-калошу» налили в емкость вместо воды. Вы знали об этом?

– Понятия не имел, – поднял на меня честные глаза доверитель, и я почувствовала, что он говорит правду.

– Допустим, насчет горючего растворителя я вам верю. Тогда у меня другой вопрос. Следователь сказал, что вы с женой свидетельствовали в деле о гибели Варвары Белоконь. Вроде бы видели, как дрессировщица оставила дверь обезьяньей клетки открытой.

Муратов вытащил из кармана пиджака серебряный портсигар с витиеватым гербом на крышке, вынул сигарету и, постучав ею о край верстака, неторопливо прикурил от изящной зажигалки белого металла, не спуская с меня изучающих глаз.

– Так оно и было, – сухо проговорил он, выпуская дым из ноздрей тонкого носа.

– А вы, случайно, не знаете, почему Тайсон не участвовал в роковом представлении?

– Нашкодил, наверное, – отвел взгляд Руслан, поигрывая зажигалкой. И добавил, рассматривая витую решетку на окне: – Он же авторитет, держит весь обезьянник в страхе.

– Правильно, Руслан Гасанович, Тайсон в тот день нашкодил, обворовал журналиста, который пришел взять у Варвары интервью. За это гиббон получил по лапам так, что не мог удержать свою любимую морковку, не то что ключи, а тем более – ловко орудовать ими в замочной скважине. Потому его и оставили в клетке. Итак, вернемся на исходные позиции: что вы видели в день смерти Варвары?

Клиент насупился и молчал, продолжая смотреть в давно не мытое окно.

– Русла-ан, – позвала я. – Вы меня слышите? Если вы будете от меня скрывать правду, я не смогу вам помочь.

Муратов, не отрываясь, изучал сложный орнамент решетки, делая вид, что не слышит моих увещеваний. Я поднялась со стула и сухо проговорила, забирая с верстака сумку:

– Отлично! Не хотите, чтобы вам помогали – не надо. Мне некогда вести душеспасительные беседы. Ждите оперативников от следователя Лисицына с постановлением об аресте.

Я направилась к выходу, твердо уверенная, что меня остановят, но, так и не дождавшись оклика, аккуратно прикрыла за собой дверь и двинулась в зверинец. Ну что же, это не первый клиент, который делает все, чтобы сбить меня с толку. Но от меня так просто не отделаться, если что-то завладело моим вниманием, я непременно докопаюсь до сути. Итак, сейчас мне необходимо переговорить с Ткачиком, явно имеющим власть над моим доверителем. Переговорить и выяснить, что же уборщик знает такого, что технический руководитель бледнеет при виде него.

* * *

Спустившись на первый этаж, я огляделась по сторонам и увидела Регину Казимировну. Администратор стояла у дверей в зал и внимательно следила за представлением. У меня на языке так и вертелись слова извинения за дурацкую выходку Вики, и, кроме того, мне очень хотелось рассказать старушке про мою давнишнюю привязанность к иллюзариуму, и я решила, что сейчас для этого самый подходящий момент.

– Регина Казимировна! – окликнула я старушку.

Администратор обернулась и приветливо посмотрела на меня.

– Чем могу быть полезна? – улыбнулась Крестовская.

– Добрый вечер, Регина Казимировна, вы меня не помните? Я Агата Рудь, вы мне книгу подписывали. Такая книга замечательная, я ее уже прочитала, – приврала я, чтобы сделать собеседнице приятное.

– Ах, да, вы адвокат, работаете где-то неподалеку, – оживилась старушка. – Очень рада, что вам понравилось. Там вся моя жизнь.

– Когда я была маленькая, я часто заходила в иллюзариум – в то время здесь был музей циркового искусства – и рассматривала старинные снимки. Честно говоря, я даже немного была влюблена в Казимира Крестовского.

– Правда? – вскинула бровь старушка. – Мне очень приятно. Между прочим, мой Ян – точная копия своего деда.

– Вы можете нас познакомить? – решила я попытать счастье.

– Хотите вскружить Яну голову? – рассмеялась Крестовская.

– Да нет, ну что вы, – смутилась я. – Просто у Яна есть ключ от мансарды, а я разговариваю со всеми, кто имел доступ к емкостям с водой.

– Так вы здесь по делу? – вскинула на меня глаза собеседница. – Какая ужасная история со смертью Дины! Кошмарный несчастный случай!

Покачав головой, я мягко возразила:

– Следователь не считает смерть Муратовой несчастным случаем.

– Неужели убийство? – охнула старушка. – Поверить не могу, что кто-то убил эту девочку. Милая, приветливая, кому она могла помешать?

– Следствие подозревает ее супруга.

– Я не была бы в этом так уверена, – заметила Крестовская.

– Так могу я поговорить с вашим сыном?

– Конечно, – улыбнулась старушка. – Ян славный мальчик, он охотно ответит на все ваши вопросы. Пойдемте, я вас прямо сейчас и представлю!

Держа спину ровно, как балерина, Регина Казимировна двинулась по фойе в сторону выхода. Я еле поспевала за ней, поражаясь энергии этой пожилой женщины.