Презумпция виновности

— Меня волнует, — начала она протяжно, на ходу подбирая слова, — ответственность общества по отношению к гуманитарной интеллигенции и ответственность гуманитарной интеллигенции по отношению к обществу, и роль принципа презумпции невиновности в этих вопросах.

— Да? — спросил он, высоко подняв брови. — А что же конкретно?

— В основе принципа презумпции невиновности, — ответила Инга Сергеевна, — лежат демократические идеи защиты человека от произвола и бесправия, и в уголовном праве он играет очень важную роль. Но этот принцип оказывает существенное влияние на общественную жизнь и отношения между людьми в гражданской сфере, и это не всегда срабатывает во благо добродетели…

— Что вы имеете в виду? — спросила академик, серьезно посмотрев на собеседницу.

— Что я имею в виду? — на мгновенье задумавшись, сказала Инга Сергеевна. — Ну… общеизвестно, что мораль и право — очень тесно взаимосвязанные и взаимообусловливающие другу друга понятия. И правовой принцип презумпции невиновности оказывает влияние на морально-нравственные критерии отношений между людьми. Что бы мы, люди-человеки, ни делали, для нас важно только одно, чтобы нас не признали виновными: кто-то провоцирует войны и конфликты, межнациональную рознь, кто-то безответственно относится к природе, кто-то безответственно относится к своим детям, к родителям, кто-то ставит фильмы, притупляющие сострадание к человеческим страданиям, смерти, насилию, кто-то выращивает урожаи с помощью вредных для здоровья химикатов и еще огромное множество этих "кого-то", которые губят наше здоровье, делают что-то, что прямо или косвенно оборачивается против человека, и этот кто-то не боится, что ему предъявят за это счет, обвинение (по нравственным либо юридическим законам), потому что по большому счету человечество не выработало четких критериев ответственности за это. А раз нет критериев, значит, трудно доказать виновность виновного. А раз виновность не доказана, то согласно презумпции невиновности этот кто-то либо эти кто-то имеют право считаться невиновными. А уж со своей совестью он (либо они) как-нибудь совладает. И это самое страшное. — Инга Сергеевна сделала небольшую паузу и продолжила: — Изучая проблему взаимодействия социального и биологического в человеке, я прониклась тревогой, которую бьют многие гуманисты о будущем человека. Еще двести лет назад французский мыслитель Боннод написал трактат под таким названием: "Degradation de l'espece humaine par l'espece humaine"…

— Что означает: "Люди как вырождение человеческого рода". Я правильно перевел? — спросил Остангов, повернувшись к ней с улыбкой.

— Да, совершенно верно, — ответила она, приняв как должное его знание иностранного языка. — Почему произошло так, что люди сами становятся причиной своего вырождения? Потому что мы, люди, часто не ведаем, что творим, и сами себя прощаем за все содеянное, и даже новшества научно-технического прогресса нередко обращается в свою противоположность для судеб человечества. Ну, например, мы знаем о проблемах экологии. Это последствия прагматичного вторжения в природу. А сейчас нависла угроза нечто подобное сделать с человеком. Еще генетик Дубинин предостерегал относительно увлечений идеей об искусственном "разведении гениев". Допустим, говорил он, мы выведем массу гениев соответственно нашему представлению о содержании понятия "гений". А как отнесутся люди будущего к нашим фантазиям на тему "о природе человека"? Может, у них, у будущих, будут иные критерии гения и они проклянут нас, сегодняшних. Ведь страшно то, что мы сделали с окружающей средой, и то же может произойти и с природой человека, а ведь попытки вторжения в природу человека уже имеют место быть.

— Как я погляжу, вы совсем ничего не едите, — перебил ее с заботой в голосе Кирилл Всеволодович. — Это из-за меня, я вовлек вас в беседу.

— Нет-нет, Кирилл Всеволодович, — сказала Инга Сергеевна, внутренне недовольная тем, что ее прервали в тот момент, когда она вошла во вкус, — вовсе не из-за вас. Просто мы с коллегами перед вылетом пообедали, и я совсем не хочу есть. Так вот, раз уж вы меня завели, я доскажу. Ведь мы, философы, — такие, с нами лучше не связываться.

Уделяя всегда большое внимание своему внешнему виду, сейчас она ни на минуту не забывала о не накрашенных ресницах, что немного угнетало ее, и потому, разговаривая с Останговым, она избегала смотреть в его сторону, спасаясь игрой с безобразным пищевым пакетом, который не выпускала из рук. В это время красавица-стюардесса подъехала с контейнером прохладительных напитков и выдала каждому, кто желал, голубые пластмассовые чашечки с искрящимся газированным питьем. Глотнув напиток, Остангов посмотрел на свою собеседницу по-отечески тепло и нежно и сказал:

— Я вас внимательно слушаю.