— Алло, алло?! Вы меня слышите? — повторяли в трубке. — Сейчас Кирилл Всеволодович сам будет говорить с вами.
Инга Сергеевна почувствовала, что трубка вот-вот вывалится у нее из рук.
— Алло! Это Инга Сергеевна? — услышала она голос, показавшийся ей совершенно иным, чем тот, который звучал в самолете чуть более двух месяцев назад.
— Да, это я, Кирилл Всеволодович!
— Рад вас слышать и, чтобы подтвердить, что вы пробудили во мне интерес к философии, я порекомендовал пригласить вас для выступления на нашем традиционном методологическом семинаре. Тему можете выбрать любую из предпочитаемых вами, но я бы порекомендовал вам поделиться с моими коллегами теми мыслями, которые вы излагали мне, — сказал Остангов дружелюбно и почтительно.
— Простите, Кирилл Всеволодович, но это была чистой воды импровизация. Это совсем не то, чем я вообще-то занимаюсь.
— Нет-нет, вы не правы. Это все очень глубоко, серьезно и достойно обсуждения широкой общественностью. Мне думается, что философский семинар — это именно та форма, которая позволяет обсуждать нравственно-этические проблемы современности, особенно среди представителей естественных наук, каковыми являются сотрудники нашего института. Наш ближайший семинар во вторник на следующей неделе. Если этот срок противоречит вашим планам, мы можем определить другую дату.
— Благодарю вас за приглашение, Кирилл Всеволодович.
— Прекрасно. В понедельник с вами свяжется Ольга Владимировна — мой референт, и если ваши планы не изменятся, во вторник за вами приедет мой водитель. Большое спасибо. Желаю успехов. Всего доброго.
— До свиданья, Кирилл Всеволодович — произнесла она тихо и, положив трубку, тут же молча упрекнула себя в том, что у нее не хватило смелости отказаться.
Весь рабочий день после этого звонка прошел не организованно, рассеянно. Инга Сергеевна не могла отделаться от мысли о совершенной ею ошибке — согласии выступить на семинаре, к чему не считала себя готовой ни профессионально, ни психологически. Тем не менее, она взялась за работу.
Было субботнее утро. Она сидела за письменным столом дома и на чистом листе бумаги вывела условное (еще не определившееся полностью) название доклада: "Гуманитарная интеллигенция и ее взаимоотношения с обществом".
Перед глазами на столе лежали последние номера журналов "Вопросы философии", "Новый Мир", "Известия ЦК КПСС". Она принялась листать 9-й номер "Вопросов философии" за 1990 год, в котором ее внимание привлекла статья М. С. Геллера "Первое предостережение — удар хлыстом". Фамилия автора мало о чем говорила, и она обратилась к последней странице журнала, где обычно печатались справки об авторах. Справка свидетельствовала, что Геллер, Михаил Яковлевич — доктор исторических наук, профессор Сорбонны (Франция). Из редакционной преамбулы к статье следовало, что речь в ней пойдет о малоизвестных широкому читателю страницах нашей истории 1920-х годов, связанных с начавшейся в тот период политикой репрессий и гонений на инакомыслящую интеллигенцию.
"С "высылкой" философии, — отмечают авторы преамбулы, — начался период сектантского существования коммунистической идеологии. В этом выразилось ее нежелание вести диалог с различными идейными течениями мировой философской мысли и культуры, приведшее в конце концов к самоизоляции и догматизации марксистской теории". Статья представляла полные драматизма картины борьбы интеллигенции за возможность быть полезной своей стране в тяжелый для нее период. Одним из ярких примеров этому являлась рассказанная автором история судьбы Всероссийского комитета помощи голодающим, организованного по инициативе и при непосредственном участии наиболее ярких представителей интеллигенции России, в том числе М. Горького. Деятельность комитета преследовала цель сбора материальных средств в стране и за рубежом для оказания продовольственной, медицинской и другой материальной и моральной помощи страдающим от голода. Наряду с этим вдохновленные надеждами на демократизацию общества, связанную с нэпом, представители интеллигенции активно включились в разработку идей и концепций развития всех сфер жизни общества. Со своими идеями выступали известные экономисты Чаянов, Бруцкус.
Представители интеллигенции создавали новые издания, устраивали диспуты, выступали с предложениями, участвовали в дискуссиях. Однако, боясь роста и влияния интеллигенции среди народа, руководители государства предприняли "поход" против нее, начав с обвинения Комитета помощи голодающим в антисоветской террористической деятельности, якобы готовившей свержение советской власти. В августе 1921 года ВЦИК принял решение о его роспуске с высылкой части его членов и организаторов за границу. "Высылка за границу как наказание, заменяющее расстрел, — рассуждала Инга Сергеевна, — сколько трагического смысла кроется в таком подходе именно к интеллигенции!"