При дворе императрицы Елизаветы Петровны

Майор Варягин сидел в стороне в кресле. Землистый цвет лица, глубокие борозды морщин и его горящие, глубоко запавшие глаза говорили о безнадёжной муке. Потёмкин держался позади отца Филарета; на его мрачном прелестном лице Елизавета отметила смелую решимость. На заднем плане, прислонившись к стене, стоял Вячеслав Полозков.

Елизавета Петровна пристально оглядела присутствующих. Иоанн Антонович остался неподвижным, пребывая в себе, отец Филарет поднял руку, благословляя государыню, а майор Варягин вытянулся во фронт. Потёмкин низко поклонился, а старик Полозков упал на колени.

Императрица быстро направилась к Иоанну Антоновичу и испытующе наблюдала его несколько секунд; горячее сострадание отразилось на её лице, и глаза наполнились слезами.

   — Встань, дитя моё, — мягко промолвила она, кладя руку на его голову, — я приказала привезти тебя сюда, чтобы самой поговорить с тобой и из твоих уст услышать, на что ты жалуешься или чего ты просишь. Не бойся, говори!..

Но Иоанн Антонович не пошевелился: он продолжал стоять на коленях и даже не обернулся к императрице.

   — Тише, тише, — прошептал он, — молчите! Ваш грубый голос заглушает слова святого архангела. Вот он парит на золотом облаке, а Надежда, в светлом одеянии, почивает у него на руках. Её голос недоступен земному слуху, но она улыбается мне и шлёт мне привет.

Императрица тревожно смотрела на юношу, с восторгом прислушивавшемуся к одному ему доступным небесным звукам, а затем вопросительно взглянула на отца Филарета, между тем как Варягин невольно вздрогнул, причём из его груди вырвался глубокий стон и рыдание.

   — Простите, всемилостивейшая государыня, — ответил отец Филарет, — бедняга весь поглощён неземным видением и не замечает ничего, что окружает его. Я до сих пор ещё не могу решить, болезненный ли бред туманит его рассудок или действительно небесные ангелы посещают его.

   — Поразительно! — проговорила императрица, в суеверном страхе отступая назад. — Что же, он никогда не приходит в себя? С ним невозможно говорить?

   — Иван, — громким, повелительным голосом воззвал к нему отец Филарет, кладя свою тяжёлую руку на плечо юноши, — перед тобою стоит всемилостивейшая матушка государыня!

   — О, вы испугали архангела! — страдальчески воскликнул Иоанн Антонович. — Облако сгущается всё больше и больше, я уже не вижу Надежду.

Он молитвенно вознёс руки, словно стремясь удержать исчезающее видение, а затем, казалось, словно пробудился от глубокого сна. Выражение восторженного просветления сошло с его лица, он удивлённо посмотрел вокруг.

   — Что вы сказали? — со страхом спросил он. — Императрица? Вы сказали, императрица?

   — Она стоит перед тобою, — ответил отец Филарет.

Иоанн Антонович неподвижным взором уставился на государыню; на его лице изобразился невероятный ужас; словно защищаясь, он протянул перед собою руки.

   — Императрица?! — воскликнул он и весь сжался. — Так это — императрица, от имени которой меня преследуют и оторвали от родителей и сестёр? Так это — императрица, которая послала разбойников заключить меня в мрачную тюрьму? — Дрожа, он откинулся назад, но затем его взоры загорелись страшным гневом, он закусил губы и воскликнул, причём слова отрывисто вырывались у него: — Императрица, сказали вы? Да разве у нас есть императрица? Отчего же на её голове нет короны, которую должны носить великие цари святой Руси? Она не смеет коснуться короны, освящённой Господом Богом. Я — император, — поднимаясь, закричал он хриплым голосом, — а единственная императрица на святой Руси — Надежда, святая, чистая, которая, преобразившись, снизойдёт к нам, простерев ко мне свою руку, когда я возьму императорский меч, когда венец древних царей воссияет на моей голове! Схватите её, отдайте её самое в руки разбойников, которых она подослала ко мне!.. Ко мне, Надежда! Ко мне, святой архангел! Помогите мне наказать самозванку, помогите мне отомстить ей!

Он с кулаками бросился на императрицу, причём его глаза налились кровью, а с его уст свистящим шёпотом срывались слова:

   — Мщение, мщение, мщение!

Елизавета Петровна испуганно подалась назад.

Разумовский проворно встал перед нею, схватившись за шпагу. Майор Варягин, со слезами на глазах, также поспешил к императрице, но отец Филарет могучей рукою уже успел схватить руку Иоанна Антоновича и пригнул его к земле, как ребёнка. Несчастный бывший император испуганно взглянул на него, однако тотчас же рванулся, стараясь освободиться, и прерывающимся голосом воскликнул:

   — Оставьте, вы не смеете удерживать меня! Пришёл час отплатить за всё зло, нанесённое мне.

   — Успокойся, Иван, — произнёс отец Филарет, — ты несправедлив. Ты оскорбляешь Бога в лице её величества. Ты несправедлив, так как государыня полна милости и благости и хочет исполнить твою просьбу.

   — Я не хочу просить, — воскликнул Иоанн Антонович, напрягаясь изо всех сил, чтобы вырваться из железных тисков монаха, — я не желаю просить, так как у меня есть право повелевать! На моей главе почивает императорское величие, и Господь поможет мне уничтожить тех, кто завладел моей короной.