При вечернем и утреннем свете

В молодые дешевые годы,
Когда дней не считали и лет,
Здесь была деревенская чарда,
Где давали дешевый обед.

И под этой тяжелой черешней,
Что была молода и худа,
Я — худущий, безденежный, прежний
Съел порядочно все же тогда.

Здесь была деревенская чарда
С молодым и дешевым вином;
В помещении чуточку чадно,
Но зато хорошо за окном.

Было чудного чуда чудесней,
Не считая ни дни, ни года,
Подперевшись, сидеть под черешней;
И хозяйка была молода…

1985

В общем и в частности

Лампы меркнут, что за ахинея,
Что ни вечер, сумерки длиннее,
Ночь темнее, день коротковат,
Стынут кости, то ли дело летом,
На углу фонарь торчит скелетом,
Зримо не хватает киловатт.

Зримо не хватает их, родимых,
Дармовых, невоспроизводимых,
Хоть и не исчерпанных пока,
Нефти, газа, торфа, уголька.
Нету их. И мы не возродим их.

Воспроизводима тьма.
Холод прогрессивно нарастает.
Остальное прогрессивно тает.
В частности, ресурс ума.

Не остановить прогресса.
Не восстановить угля.
На вопрос: а чем погреться? —
Отвечаем: нечем, бля.

Что за ахинея на земле —
Всем нехватка милости в природе!
Всем несладко, в частности, пчеле,
Хоть она и состоит при меде.
Зримо не хватает медоносов —
Вот и не хватает пчел.
Кто-то тут чего-то недомыслил,
Недорассчитал, недоучел.

В океане скудно сеголеток,
В джунглях дефицит зеленых веток,
Кислороду и тому хана.
Много пыли. Мало нервных клеток.
Были — сплыли. Вот тебе и на.

1985

Океан

Я — океан, рождающий цунами.
Но это между нами.
А людям говорю, что я рыбак,
Ютящийся у кромки океана
И знающий, что поздно или рано
Цунами нас поглотит, бедолаг.

1985

Дорога на Джизак

Мартовский прозрачный саксаул
Радужно струится вдоль дороги.
Это кто ж там с провода вспорхнул
Радуйся, что сойку от сороки
Отличаешь все-таки легко;
А шоссе струится вдоль бархана,
И осталась где-то далеко
Эта Pica pica bactriana.

Из каких заброшенных пустынь
Памяти,
в которых мрак и стынь —
Крови стынь, окочененье крика,—
Нежная
проклюнулась латынь,
Имя птицы выпорхнуло — Pica?

Господи, позволь закрыть глаза
Без боязни в тот же миг увидеть
То, что вижу, лишь глаза закрою,—
Господи, позволь передохнуть.

Уведи сознание с полей
Памяти,
водицею залей,
Изведи в пустыне память ада.
Мозг жалей, а память не жалей,
Всей не надо, господи, не надо.

Сохрани мне разум, но не весь,
Дай не знать, не ведать этой муки,
Дай забыться — и остаться здесь,
Где слышны большой дороги звуки,
Где бежит дорога на Джизак,
И бежит, и радостно струится
Саксаул, и вспархивает птица
И пустыне дарит добрый знак.

1981

Холмы