Прямое действие. Мемуары городской партизанки

Но даже с этими сильными сомнениями я не мог удержаться от того, чтобы не пойти по тротуару к дому, где, как я знал, я буду продолжать строить планы боевых действий. Все статьи, которые я прочитал, все телепрограммы, которые я смотрел, и все разрушения природы, свидетелями которых я был, заложили бессознательную основу для принуждения выполнить эту миссию, чтобы всеми возможными способами бороться с обществом, которое сделало будущее этой местной девочки неизбежным. Я искренне верю, что если бы существовал Бог, и он или она предстал передо мной и сказал: «Энн, если ты готова умереть, прямо сейчас, больше никакие животные не вымрут от рук человека, лошади не будут бегать на свободе, реки больше не будут выгребными ямами для фабрик, и больше туземным девушкам не придется быть проститутками», – я бы охотно пожертвовала собой.

Я не был героем. Каждый готов отдать свою жизнь за кого-то или что-то, что он любит. Сколько матерей или отцов не отдали бы свою жизнь, чтобы их ребенок мог жить? Сколько людей не отдали бы свои жизни за место или страну, которые они любят? Я просто устала, и иногда мне хотелось забыться и просто насладиться красотой того, что осталось в мире природы. Я прошла по тротуару вслед за Брентом и Ником в дом. Не говоря ни слова, мы с Ником поднялись на чердак, а Брент поплелся в свою крошечную спальню. Оказавшись в постели, я перевернулась на бок лицом к стене, подальше от Ника. Последнее, что я помню перед тем, как провалиться в черную бездну сна, был Ник, нежно положивший руку мне на спину.

Глава пятая «Прямое действие»

В апреле 1981 года, после многих ночных встреч у Бино, мы, наконец, нашли время для проведения акции Amax. Этот вопрос не привлек большого внимания прессы, но оказал бы разрушительное воздействие на индейцев нишга, живущих в Элис-Арм. Это также был вопрос, который ясно показал, как правовая система была создана для защиты интересов крупного бизнеса в противовес принципам справедливости. Чтобы предотвратить загрязнение морской пищевой цепи, федеральное правительство ввело в действие правила STRIA, касающиеся количества токсичных отходов добычи, которые любая компания может легально сбрасывать непосредственно в океан. Но в случае с Amax правительство провинции дало специальное разрешение на сброс в восемь тысяч раз больше, чем существующие федеральные стандарты. Права на Запрет на сброс токсичных отходов шахт непосредственно в океан отменил право индейцев нишга продолжать свой традиционный образ жизни, основанный на рыболовстве и других видах деятельности как на море, так и на суше.

Мы решили сделать акции небольшими и простыми, чтобы люди могли участвовать в них, не опасаясь серьезного тюремного заключения в качестве следствия. Мы были небольшой группой из пяти молодых белых людей, не имевших никакого отношения к Нишге, кроме наших благих намерений предать гласности их бедственное положение.

«Что вы думаете об этом прекрасном улове!»

Бриджит ворвалась в дверь с пластиковым пакетом, полным частично разложившейся рыбы.

«Отлично». Брент даже не поднял глаз. Он был слишком занят кипящей кастрюлей, полной стеклянных банок.

– Какого черта ты делаешь? – спросила Сапи, вошедшая вместе с Бриджит.

«Я кипячу эти банки, чтобы удалить все отпечатки пальцев на случай, если копы отнесутся к этому маленькому действию очень серьезно и проверят». Он осторожно снял кастрюлю с вареными банками с плиты.

«Я собираюсь оставить их здесь, чтобы они немного остыли, так что не прикасайся к ним», – крикнул он, направляясь вниз по лестнице. Вернувшись наверх, он положил старую банку ярко-красной краски и коробку с крупными камнями на газеты, которыми был устлан весь кухонный стол. План состоял в том, чтобы бросить камни в окно офиса Amax, а затем банки с краской и рыбой.

* * *

В начале 1980‐х панк был музыкой восстания, заменив кооптированную рок-музыку 1970‐х годов. У детей, которые приходили в «Будду», были родители, которые выросли в конце пятидесятых и шестидесятых, слушая рок-н-ролл, «Роллинг Стоунз» и Боба Дилана. Повзрослев, эти дети слышали много рока по радио и семейному стерео. К началу 1980‐х бунтарские тексты групп шестидесятых резко контрастировали с образом жизни и образами ныне богатых, стареющих музыкантов. Было что-то пронзительно лицемерное в том, что сорокапятилетний миллионер в дизайнерских джинсах поет о «катящемся камне, без направления домой». Эти музыканты больше не были способны выражать чувства и чаяния поколения детей, выросших в более позднюю эпоху.

Родители поколения панков выросли после Второй мировой войны на постоянной диете надежд и возможностей в эпоху, когда идеализм все еще был возможен. Там было много работы и денег. Но когда война во Вьетнаме начала сказываться на американской молодежи, она также пробудила у молодых людей осознание социальных проблем, которые угрожали их мечтам об идеальном обществе.