Прямое действие. Мемуары городской партизанки

Мы переехали в наших чемоданах, оставив наше самое важное имущества, 550 фунтов динамита, для перевозки после наступления темноты. Следующие несколько дней мы провели, обустраиваясь, но не так, как большинство людей. Джули стала чем-то вроде магазинной воровки, а от дурных привычек трудно избавиться. Хотя мы говорили о том, чтобы отказаться от магазинных краж, ей, казалось, нравился азарт или вызов, связанные с этим. Деньги не были проблемой. Перед отъездом мы заверили ее, что оплатим счет за эту поездку, поскольку это была наша идея. Но, возможно, она чувствовала себя виноватой за то, что не внесла финансового вклада. Довольно часто она приходила домой с такими мелочами, как свечи, чашки и дорогие продукты, которые не были важными, но придавали атмосферу нашей темной маленькой квартире.

Через пару дней после того, как мы приехали, я прогуливался по Чайнатауну, собирая еду на ужин, когда заметил, что вдоль задних переулков стоят маленькие деревянные гаражи. Я решил прогуляться по одному из этих закоулков. Они не были видны с главных улиц и были бы идеальным местом для гаража, чтобы установить нашу бомбу. И действительно, к двери одного из гаражей была прикреплена небольшая табличка «Сдается в аренду». Я записал номер телефона и поспешил домой.

«Мило», – вот и все, что сказал Брент, когда старый китаец показал нам внутреннюю часть гаража. Все было безупречно. «Теперь все, что нам нужно, – это фургон», – сказал он по дороге домой.

В ту ночь мы забрались в грузовик, чтобы осмотреть завод Литтона. Он состоял из семи зданий, обнесенных высоким забором из проволочной сетки, в двух шагах от шоссе 427, большой автострады, которая шла с севера на юг недалеко от международного аэропорта Торонто. Помещение со стеклянными окнами в башне у входа на завод свидетельствовало о высоком уровне безопасности производимой внутри продукции. Мы припарковались на обочине Сити Вью Драйв, улицы, обслуживающей все производственные предприятия, граничащие с автострадой. Другие машины, вероятно, принадлежащие заводским рабочим, были припаркованы параллельно впереди и позади нас. Мы приехали около десяти часов вечера в пятницу, чтобы посмотреть, есть ли ночная смена. Все, связанное с этим действием, должно быть проанализировано, и ничего не должно быть оставлено на волю случая. Главной заботой было гарантировать, что никто не пострадает при взрыве бомбы, и мы хотели выяснить, была ли ночь, когда на заводе никто не работал.

Пока мы сидели в темном грузовике, я не сводил глаз с неподвижного пейзажа завода. Кроме двух сотрудников, передвигавшихся внутри освещенной охранной вышки, не было никаких признаков жизни. «Похоже, они шутят и пьют кофе», – сказал Брент, наводя бинокль на комнату охраны. «Что еще им делать в пятницу вечером?»

* * *

Поздно ночью, когда большинство людей в Торонто ложились спать, мы медленно ездили взад и вперед по жилым улицам в поисках фургона, который мы могли бы использовать для нашей бомбардировки. Нам нужна была новейшая модель, у которой вряд ли были бы механические проблемы. В Ванкувере мы были неравнодушны к подземным парковкам, но в Торонто на таких стоянках обычно были запирающиеся двери или обслуживающий персонал. Мы недолго искали, когда Джули указала: «Есть один». Это был темно-синий фургон, которому, вероятно, было всего несколько лет, с надписью на боку «Gauley-Gage Cartage Co».

Как только я увидел, что он синий, я понял, что это тот самый. Я стал суеверно относиться к нашему гимну «Конец», и в песне говорилось о «синем автобусе, который зовет нас», хотя я должен был признать, что он также мог символизировать полицейский фургон.

Мы припарковались в полуквартале от дома на старой, обсаженной деревьями улице. Выйдя из нашего грузовика, я оглядел окрестности. Это был район среднего класса в Торонто, где жители были не из тех, кто сидит на своих верандах и пьет пиво поздно вечером. В больших старых домах, расположенных в стороне от улицы, были темные окна, а растительность на передних дворах была густой и разросшейся. Это был тот тип района, где поздно ночью было бы трудно увидеть кого-то, сидящего в припаркованном фургоне, из своего окна. Идеальный.

Брент пристроился позади нас с Джули, потому что собирался нырнуть в кусты рядом с фургоном, чтобы высмотреть потенциальных свидетелей и предупредить нас, если возникнет необходимость. Я уже начал привыкать к подобным вещам, но по лицу и голосу Джули я понял, что она нервничает, что меня удивило, потому что она была такой смелой магазинной воровкой. Позже, когда я спросил ее почему, она объяснила, что пребывание взаперти в транспортном средстве вызывает у нее клаустрофобию и уязвимость.