Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

А затем в качестве свидетеля была вызвана Шанталь, та самая работница морга, которая забила тревогу. Это был ее первый опыт, и мы помогли ей подготовить выступление. Вот она уверенно выходит вперед. Согласно протоколу председатель просит ее назвать свою фамилию, имя, дату рождения до присяги свидетеля. Шанталь говорит, и по залу прокатывается волна ропота: она однофамилица обвиняемого. Адвокаты защиты радостно оживились: «Так вы родственница!». Шанталь объясняет, что, конечно, нет. Просто, как и обвиняемый, она родом с севера Франции, где эта фамилия очень распространена. Инцидент исчерпан. Шанталь может давать показания на законном основании.

Однако адвокат Кевина вцепился в Шанталь, чуть ли не обвинив ее в превышении полномочий. «Как вы можете ставить диагноз? Вы не врач!» Что говорит о том, что он проспал объяснение Тиффани в самом конце ее речи. А там была следующая фраза: «Не нужно пятнадцать лет учиться, чтобы заметить все эти повреждения». Впрочем Шанталь не так просто сбить с толку. Она рассказывает о своих 20 годах работы в морге городской клиники.

Двадцать лет она занимается телами больных, скончавшихся в больнице, омывает их, одевает, принимает семьи, контактирует с похоронными агентствами. Двадцать лет она имеет дело с телами, найденными в реках и лесополосах, убитыми дома или на улице, повешенными, расчлененными, сожженными. Вот так. И это немало. Вместе с коллегами Шанталь ежегодно проводит в морге города Пуатье 2 600 осмотров и 400 вскрытий умерших. Она, как никто, знает, как выглядит реальность, и ввести ее в заблуждение рассказами крайне трудно. У нее огромный опыт, что и позволило Шанталь безошибочно распознать на теле Нино следы насилия. Я горжусь своей командой.

В конце прений председатель суда загнал главного обвиняемого в ловушку. Кевин признался в совершении побоев, но не в «укусах и ожоге», а потом допустил, что спровоцировал смерть младенца.

Он был приговорен к двадцати годам тюрьмы и не стал обжаловать приговор. Мать была оправдана.

Переливание крови, решившее все

Буйно помешанный поранился осколками стекол, порезы «некоторое время» кровоточили, и он везде оставлял кровь, что позволяло идти по его следам. Зная все это, необходимо рассчитать количество потерянной крови и сказать, оставались ли у него еще силы, чтобы броситься с ножом на стрелка, который его подстрелил.

Кассиопея, заведующая клиникой, постоянно прокручивала в голове этот вопрос следователя, но не находила ответа. В отчаянии она обращается к своему любимому шефу – то есть ко мне (заметим, что у нее нет выбора, у нее ведь только один шеф) – и излагает суть озадачившего ее дела.

Все началось с того, что у кого-то вылетели пробки, но речь не об электричестве и коротких замыканиях былых времен, когда плавились свинцовые элементы. Тут среди ночи взорвался мозг у молодого человека от ярости, что его бросила неверная подружка. Вместо того, чтобы убить свою бывшую, он разнес все, что попалось под руку в только что отремонтированной небольшой квартире.

Искрошив мебель, перебив посуду и даже сантехнику, взбешенный парень перелез через изрубленную им в мелкое крошево стену и проник в соседнюю квартиру, где угрожал жильцам ножом и сметал все на своем пути.

Когда на место прибыли жандармы, человек-торнадо тут же вышел через окно. Но не за тем, чтобы упасть и разбиться, а затем, чтобы с оружием в руках завоевать еще одну, ближайшую квартиру. Это жилище тоже не замедлило превратиться в Хиросиму – вид был как после бомбежки, разве что без радиации.

Убегая от погони, он вылез через окно, взобрался по фасаду (я до сих пор удивляюсь: как?) до крыши и умудрился залезть на маленькое здание, все еще держа в руке нож, резво оставляя за собой своих менее спортивных преследователей. Так, перепрыгивая с крыши на крышу, он и исчез в темноте.

Он продолжил свой путь завоевателя и, переходя из дома в дом, угрозами и порчей имущества сеял ужас среди обитателей тихой местности. Наконец, в одном из двориков это разрушительное торнадо наткнулось на довольно массивную фигуру, которую едва освещала тусклая лампочка фонаря. Что дальше – неясно (что в общем-то нормально в таких ситуациях), но конец истории и вовсе оказался совершенно неожиданным: преследователи услышали яростный крик, вслед за которым раздался выстрел, и наступила мертвая тишина.

Добежав до места, жандармы обезоружили мужчину, который неустанно твердил совершенно потерянно: «Он бросился на меня, он бросился на меня». Мужчина упал замертво (тот, что буйно помешанный, а не стрелок). Врачи скорой помощи пыталась его реанимировать, но напрасно.

Проводившая вскрытие Кассиопея подтвердила мгновенную смерть. Разряд мелкой дроби с малого расстояния – это равно пуле, и когда такое попадает в аорту, шансов выжить практически нет.