Прямые пути

— Сказкам верил. Больше похоже, что он из одной только враждебности с шаманами не соглашался, лишь бы не признавать, что они хоть в чем правы были. Не, нельзя Татаю верить.

— Он не бог, мог и ошибиться. Ты идешь по жизни без ошибок?

— Если верить сказкам и легендам, то боги тоже ошибаются.

— Вот видишь, даже они. А чтобы сказать, твердое небо или нет, нужно его потрогать. Впрочем, утверждение, что небо бесконечная пустота, правдоподобнее.

Штиль длился пять суток, потом поднялся свежий северо-восточный ветер. Рес научился измерять широту и долготу, прокладывал путь. Странное что-то прокладывалось, как будто «Эйка» шла рывками — то едва полперехода за день, то аж полтора десятка переходов. Леск говорила, что так и должно быть, она и сама чувствовала что-то такое своим колдовским чутьем.

Беглецы запаслись на Колдунье водой, а надо было дровами — запас на «Эйке» подходил к концу. Питались-то они свежей рыбой — ловилась все та же огромная сельдь и радужная тупоносая, иногда попадалась похожая на морского бородача, но на вкус другая. А рыбу надо было жарить или варить, побережники едят и сырую, но только морскую, а здесь она вся, как-никак, пресноводная. Сжигать по частям собственный кораблик не хотелось совсем, так что стали топить плиту сушеной рыбой. Сельдь сильно пахла, раздражала чуткие носы побережников, потому развешали на снастях в основном радужную.

Про волшебное зеркало не забывали. Несколько раз Леск пыталась натравить его на драконов, но ничего не получалось.

— Сбивается, — хмуро жаловалась Леск.

— Драконы тоже скрыты?

— Скрыты, но не тем заклинанием, что мы, столица империи или колдуны. Нас зеркало не показывает, а с драконами — сбивается, как будто заклинание прочитано с изъяном. Но я все правильно читаю!

Долго пыталась Леск увидеть драконов, по-всякому пробовала. Единственное, чего добилась — разглядела статую дракона в каком-то подземелье. Да и то зеркало почти сразу сбилось. Зато на фоликсов насмотрелись всласть — и по берегам Колдуньи их видели, и в самой реке, и в подземельях, и в каменистой пустыне — вероятно, тоже какой-то промежуток. Все фоликсы выглядели одинаковыми, как будто одно и то же существо всюду было. Рес едва не вздрагивал каждый раз, когда вспоминал, насколько эти змеи с ногами огромны, и видел, насколько они ловкие, стремительные.

— А про фоликсов легенд нету, — рассуждал Рес. — Разве что их с драконам перепутали… С теми, которых четвероногими называли. Или с морскими — фоликсы видишь, как ловко плавают. Хотя, фоликсов скорее с морскими змеями перепутали бы, морские драконы другое совсем.

Леск задумчиво покусала губы, покачала головой:

— В древних легендах нет упоминаний о битвах с драконами на море. Всегда воевали на суше. Хранитель Хилент предполагал, что в древности мореплавание не было развито, потому что корабли беззащитны перед летающими и огнедышащими драконами…

— Как это, нет упоминаний? — перебил Рес. — Про морских драконов вон, сколько баек, и все древние.

— Кто сказал, что древние? Знаю я ваши байки — придумываются тут же под кружечку пива. Чем кружка больше, тем легенда древнее, — фыркнула Леск.

— Про пиво, оно, может быть, и верно. А разве в свитках твоих про морских драконов не написано ничего совсем?

— Ничего, чему можно верить, — буркнула Леск. — Не бывает таких. Даже в древних свитках круга мореходов… В большом хранилище свитков есть немало дневников и воспоминаний, в которых шкиперы описывали плаванья. Про морских драконов не упоминают.

— И все же, — Рес не решался вот так сразу отбросить целую уйму не раз слышанных баек. — Мы уже знаем, что драконы не летают. Корабли они могут строить? Дома строят, так что и плот свяжут, а там и до корабля недалеко. Пара сотен лет всего. Может, они так ловко плавают, что и корабли им без надобности? Есть же байка еще времен войны с драконами, как они стаей напали на какой-то боевой корабль.

— Это выдумка. Все хранители знаний признают, что эта легенда неправдивая.

— Почему? Случаем не потому, что в ней драконы маленькие? А есть и другие байки, где небольшие они. К примеру, как морской дракон в верш попал, а потом рыбаков поубивал — есть такая.

Леск промолчала. Воспользовавшись этим, Рес небрежно заметил:

— И вообще, что значит «все хранители»? Может один ошибся, а остальные повторяют. Ты ж сама примеры приводила. Как с теми десятиногими пауками.

Леск не стала отвечать, задумалась. Потом спросила:

— Как думаешь, случайно вышло, что легенды врут?

— А это важно? — вздыхал Рес. — Даже если нарочно спутали зачем-то тысячу лет назад, сейчас все равно никто не вспомнит, зачем.

— А если есть какое-то тайное общество, которое до сих пор следит, чтобы не открылась правда? Ведь люди могут начать новую войну с драконами, если узнают. Или могут научиться подавлять человеческую волю, как драконы.

— Обездвиживать?

— Нас тогда не только обездвижили. Или ты не заметил?

— Ну… да, волю тоже.

— Представь себе, что отдадут человеческие правители за это знание?

— Слушай, а… а вдруг — уже?