Пряный аромат Востока

Она вспоминала дождь, ливший за окном, слабый свет, пробивавшийся сквозь деревянные жалюзи; вспоминала их влажную кожу и сбитые простыни; и как потом, прежде чем она успела опомниться, они сидели, глядели друг на друга и хохотали. Он обнимал ее, прижимал к себе, держал ее лицо в ладонях и глядел на нее. Ворочаясь с боку на бок, она вспоминала, что его улыбка начиналась с озорного блеска в зеленых глазах, с двух ямочек на щеках и уж потом ослепляла ее своей красотой. И как она пыталась спрятаться, защититься от этой непобедимой улыбки, говорила себе – пускай другие женщины покупаются на нее, а она, Вива Холлоуэй, стреляный воробей, не верит никому.

При мысли об этом она недовольно поморщилась. Какая же она дура! В конце концов, что плохого сделал бедный парень? Разве что перешел черту, которую Вива провела для себя так давно, что теперь это уже не имело смысла?

Что ж, это признание, тем более что ее подруги, Роза и Тори, считали ее загадочной и смелой. Фрэнку она нравилась такая, и он пытался ей помочь. И любил он ее по-мужски, безоглядно.

Ее мысли метались. Да, да, да, вот что это было: жизнь без оглядки. Он перешагнул через свою одежду, оставил ее на полу, он хотел ее, а она его. Но почему утром она сказала ему «нет»?

– Фрэнк, – прошептала она в темноте. Больше всего ей сейчас хотелось обнять его. Но она упустила свой шанс.

Когда на следующее утро явился мистер Азим, она решила, что будет делать.

– Я вот что думаю, – сказала она. – В Бикулле есть дом, где, возможно, прячется Гай.

Он смерил ее подозрительным взглядом.

– Почему вы говорите мне это только теперь? – У него были темные круги под глазами. Похоже, что он спал так же плохо, как и она.

– Ночью я думала о вашем брате, – ответила она. – С каким нетерпением вы, вероятно, ждали его. Представляю ваш шок, когда вы увидели его лицо, как это было ужасно.

– Да, ужасно, – согласился Азим. – Мой брат этого не заслужил.

Она заглянула ему в глаза.

– Я думала и о нашем приюте. Я не очень рьяная верующая, так что тут дело не в боге, но я подумала, каково бы мне было, если бы у нас в Англии группа индийцев пришла в какую-нибудь школу и пыталась учить детей своим обычаям. Я бы отнеслась к ним с подозрением, даже сердилась бы… – Может, она слишком много говорит? Азим взирал на нее с откровенным скепсисом, крутя кольцо на мизинце. Он ждал. – Дело в том, что я устала, – сказала она. – Я надеюсь, что вы отпустите меня, после того как я приведу вас к нему.

– Он разозлится на вас. Он не джентльмен.

– Мне плевать. Я хочу уйти отсюда.

Он снова взглянул на нее и выпятил губы.

– Это не в вашей компетенции, – сказал он после долгой паузы. – Решать буду я.

– Конечно, – торопливо согласилась она, растягивая губы в улыбке. – Просто я подумала, что глупо с моей стороны не помочь вам, если я могу это сделать.

Уголком глаза она видела, как дорогой английский ботинок нервно стучит по полу. Азим встал и вздохнул.

– Где он живет в Бикулле?

– В квартире возле фруктового базара. Точный адрес я не знаю, но найду, если вы отвезете меня туда.

Его глаза с тяжелыми веками подозрительно уставились на нее.

– Я вернусь в половине шестого.

Он пришел в пять тридцать, на этот раз с блузой и кашмирской шалью, которые швырнул ей на колени. Азим снова надел на свою упитанную фигуру шальвар-камиз, белоснежный, с красивыми перламутровыми пуговицами.

– Скорее, скорее. – Он сидел перед ней на стуле, расставив ноги.

– Куда мы пойдем? – Ей было неприятно слушать свой дрожащий голос.

– Мы походим по улицам и посмотрим, не подведет ли вас память.

Она посмотрела на него.

– По-моему, это хорошая идея, – сказала она. – Я буду стараться.

Он подозрительно посмотрел на нее.

– Почему вы теперь стараетесь? Что изменилось?

– Я устала, – повторила она. – Я не знаю, почему я должна за него отвечать.

Она не убедила его.

– Он отомстит вам за это.

– Мне плевать. Я хочу уйти отсюда.

– Повторяю, – сказал он. – Это не зависит от тебя. Решаю я. Ведь ты сразу можешь побежать в полицию. Угадай, кому из нас они поверят.

– Конечно, – уныло согласилась она. – Просто я подумала, что если могу помочь, то нужно попробовать.

Он чудовищно громко фыркнул, словно пытаясь прочистить голову.

– Скажите еще раз, где он живет в Бикулле.

Она закрыла глаза и сделала вид, что вспоминает.

– Либо возле фруктового базара, либо в маленькой квартирке возле Джайнистского храма на Лав-Лейн, – ответила она. – Я гора, – она нарочно сказала слово «чужая» на хинди, – так что будьте терпеливым со мной – во время Дивали все выглядит не так, как обычно.

Его глаза холодно скользнули по ее лицу.

– Отличия совсем небольшие, – предостерег он. – И Бикулла тоже не очень большой район. Если попробуете сбежать, я вас убью. – И он добавил что-то на урду – она не поняла, ругательство или молитву.

– Для меня, – сказал он, – это будет не грех, а благое дело. Мне не нравятся такие женщины, как вы. Вы приносите позор нам и нашим детям.

Она старалась не показать свой страх, когда он протянул к ней руку с острым кинжалом.

От разрезанной веревки на ее запястьях осталось три глубоких шрама.