Пряный аромат Востока

– Я с трудом отговорил Тори топить камин, – сказал Тоби. – Температура, впрочем, всего лишь шестьдесят пять[83] в тени. – Видя, с какой радостной улыбкой он смотрит на свою молодую жену, Вива подумала, что он выглядит очень молодо – взлохмаченные волосы, пальцы в чернилах, рубашка, выбившаяся сзади из штанов – и такой искренний. Она-то представляла его себе более лощеным и закрытым.

– Дорогой. – Тори обняла его за талию. – Дорогой, минуточку. Это моя подруга Вива. О которой ты уже так наслышан. Про свой глаз она расскажет нам позднее, так что пока не надо спрашивать.

– Приветствую, Вива. – Он тепло пожал ей руку. – Как насчет бокала шампанского?

– Охотно, – ответила Вива.

– Ох поди ж ты! – Когда он перелил пенящуюся жидкость, и она хлынула через край, Вива подумала: «Он нервничает не меньше меня».

Когда ей подали новый бокал, она вздохнула и сделала глоток. Видишь! – сказала она той части своей души, которая всегда чего-то опасалась. Видишь – можно радоваться уже трем вещам: что она добралась сюда самостоятельно; что Тоби не похож ни на пьяницу, ни на домашнего тирана; что никто пока не упомянул про Фрэнка, о котором ей не хотелось говорить. Так что, хотя все началось раньше, чем ей бы хотелось, будем радоваться Рождеству. Не скулить, не предаваться мрачным мыслям, не оглядываться назад, не заглядывать вперед.

Она подняла бокал и посмотрела на Тори.

– С наступающим Рождеством!

Глава 50

На следующий день приехала Роза с четырехмесячным Фредди на руках, и Тоби подтрунивал над подругами – мол, они поглупели от радости. Но младенец был и на самом деле прелестный: серебристые волосики, как у Розы, превосходно вырезанная ямочка на подбородке и умные голубые глазки, которые лишь изредка затуманивались капризом. Когда Вива взяла его на руки, ее шокировали собственные эмоции – она не то чтобы ревновала, ведь что она будет делать с ребенком? – но ужасно завидовала Розе, которая произвела на свет такое совершенное и чудесное существо.

Даже улыбаясь во время купания или агукаясь с довольным видом после смены пеленок, Фредди, казалось, повышал эмоциональную температуру в доме, словно маленький огонек.

– О боже, – воскликнул Тоби, когда ему в конце концов позволили взять младенца на руки, – все, решено – мэмсахиб должна как можно скорее подарить мне такое же чудо! – И тут же, как и опасалась Тори, рассказал историю, как он носил яйцо под мышкой и что при этом чувствовал.

– Что же было дальше с твоей птичкой? – поинтересовалась Вива.

– Я наступил на него через два месяца после того, как цыпленок вылупился. Я торопился забрать почту и не посмотрел под ноги. Извини, дорогая, – обратился он к Тори, – я не рассказывал тебе об этом. Я только теперь могу говорить об этом почти спокойно. – Он не шутил.

– Это ужасно, – тихо сказала Вива. – Ты, должно быть, любил этого кроху.

– Да, ты права, я действительно любил цыпленка, – сказал Тоби.

Когда Роза и Тори пошли купать малыша, Вива осталась на веранде. Она любовалась закатом и пыталась разобраться в своих странных и неясных мыслях. Она была счастлива за Розу, но дети меняют многое в твоей жизни. Да и родить ребенка означает преодолеть ужас перед физической болью – как преодолевают его подростки на Борнео, которые во время церемоний инициации прыгают с деревьев с веревкой на ноге. Это знак взрослой жизни. Теперь она была как-то по-новому спокойна за Розу, которая призналась, что рожать очень больно, и обещала рассказать им обо всем в подробностях, когда Тоби не будет поблизости. И даже хотя Роза почти ничего не рассказывала про Джека, ребенок означает, что ты доверяешь кому-то, что у тебя появилась настоящая семья.

Тори тоже скоро родит, тут и гадать не надо. При мысли об этом Вива остро почувствовала свое одиночество, но ведь так и будет – их дружба изменится, все изменится. Энергии мам на все не хватает, а дети притягивают к себе любовь и внимание словно гигантские магниты.

Печальные мысли крутились в ее голове. Чем она может похвастаться, прожив год в Индии? Умная, взрослая Вива, когда-то считавшаяся самой мудрой и опытной в их компании. Почти законченной книгой, на которую, возможно, не найдется издателя? Ведь у нее сейчас нет ни надежной крыши над головой, ни денег, ни ясных планов на будущее.

Почему они с самого начала не разглядели, что она такая неудачница?

Солнце щедро лило абрикосовый свет на игровые площадки и на лес, из которого время от времени взлетала стая темных птиц, кружилась в небе и садилась на верхушки деревьев. Но уже через несколько секунд стало темно, и в небе засияла россыпь звезд. Тоби вышел на веранду и сел рядом с Вивой.

– Ничего, если я посижу здесь? – осторожно спросил он. – Ну, я имею в виду, я не помешаю тебе? Может, ты думаешь о чем-то важном?

– Нет-нет, ничего, – солгала она. – Как замечательно, что тут не надо никуда мчаться сломя голову. По-моему, Тори так…

– Так…

Они оба засмеялись.

– Скажи ты первая. Ты гостья.

– Ну, я просто хотела сказать, что еще никогда не видела Тори такой счастливой.