Прятки: игра поневоле

Я срезала несколько кустов, и протянула, было, руку к очередной ветке, как услышала то ли писк, то ли мяуканье, а в следующий миг из-под куста высунулась мордочка, напоминающая крысиную. На теле зверька встопорщилась короткая серо-коричневая шерсть, хвост, покрытый мелкими чешуйками, воинственно приподнялся, и вдобавок ко всему этот создание оскалило острые зубы. От испуга я взвизгнула, а зверек, посмотрев на меня темными бусинками глаз, скрылся в траве, махнув своим голым хвостом.

– Наша кого бояться... – хохотнул Эдгар, оглянувшись на мой визг. – Это ж кург!

– Кто?

– Кург, существо вроде крысы, только вот питается в основном травой, хотя и от другой еды не откажется. Курги в основном живут возле воды, и, видимо, у этого зверька где-то неподалеку от нас находится гнездо – ты ведь слышала, как он расшипелся. Защищает своих...

– А этот кург... Он опасен?

– Если свои пальцы ему в рот совать не станешь, или за хвост дергать не примешься, то он тебя не тронет. Ну а уж если кург цапнет кого-то своими зубами, то прокусит до кости.

– В общем, почти обычная крыса... – добавил Леон. – Так что не отвлекайся на ерунду.

Вообще-то у меня тоже не было желания особо смотреть по сторонам. Пока я таскала в кучу срезанный кустарник, то поглядывала на мужчин, которые довольно-таки долго возились возле дерева, но в итоге оно все же упало, едва не придавив меня, и Эдгар, ругнувшись, принялся обрубать ветви...

За работой мы не заметили, как наступил вечер, и на небе стали гаснуть последние лучи солнца. Мы даже чуть не пропустили тот момент, когда начинает по-настоящему темнеть – в здешних местах подобное происходит очень быстро. Немного зазеваешься – и все, оказываешься в кромешной тьме, а в темноте окружающееся уже не покажется таким красивым и необычным.

К счастью, мужчины успели позаботиться о ночлеге, так что когда на землю упала темнота, мы уже сидели вокруг потрескивающего костра, глядя на веселые языки пламени. Эта умиротворяющая картина отвлекала от неприятных мыслей, внушала надежду на лучшее. До нас то и дело доносились непонятные звуки, часто весьма неприятные, и не хотелось даже думать о тех существах, которые могут их издавать. Стало как-то не по себе, но я быстро отогнала гнетущие мысли, наслаждаясь отдыхом, тем более что место нашей ночевки находилось высоко над водой.

– Ну, перекусим чем-нибудь из того, что у нас осталось – сухари и вяленое мясо... – Леон взялся за свой дорожный мешок. – Потом установим очередность дежурства – и на боковую. Конечно, бдеть следует во все глаза, но в такой темноте сложно что-то рассмотреть. Естественно, огонь надо поддерживать постоянно. Если будем разумно расходовать древесину для костра, то запаса топлива нам вполне хватит до утра.

Должна сказать, что я сумела срезать едва ли не весь кустарник, до которого только могла добраться. Заодно умудрилась срубить два тонких деревца, а еще Эдгар добавил немало веток со срубленного дерева, так что вид большой кучи древесины не может не радовать.

На мгновение у меня мелькнула мысль – а вдруг охотники заметят наш огонь? Мы расположились на высоком месте, и свет костра должен быть виден издалека... Правда, в следующий миг я уже и думать об этом не хотела – наверняка охотники и сами не стали рисковать, пускаясь в путь по болоту, а нашли себе подходящее место для ночевки. Вряд ли кто из разумных людей станет бродить ночной порой по краю болот, тем более что следы здешних водных обитателей, оставленные на песке, говорят сами за себя.

– Давайте решим так... – продолжал Леон. – Сейчас поужинаем, и вы ложитесь спать, а я остаюсь дежурить, а потом мы меняемся. Никто не против? Значит, договорились. В случае чего я вас подниму...

Долго уговаривать не пришлось, и очень скоро мы с Эдгаром уснули на толстом слое мха и лишайников, которыми была покрыта верхушка скалы. Сон был беспокойным, ведь нас то и дело беспокоили непонятные звуки, раздающиеся в темноте. Не знаю, сколько времени мы спали, но проснулись оттого, что до нас донесся все тот странный то ли вой, то ли стон, который мы уже слышали днем. Разница в том, что ночью этот звук уже не просто пугал, а просто леденил сердце. Тут уж не до сна – мы все сидели, со страхом вслушиваясь в окружающее, но вокруг стало на удивление тихо, смолкли даже голоса лягушек, и от этой поразительной тишины было еще более страшно, ведь даже звук ломаемой ветки, которую Леон бросил в костер, прозвучал просто громогласно.

– Опять... – выдохнул Эдгар. – У меня от этого подвывания сон пропал, я теперь и глаз не сомкну! Знать бы еще, кто этот голос подал...

– На мой взгляд, лучше и не знать... – проворчал Леон. – Так спокойнее...

– Наверное, ты прав...