Прятки: игра поневоле

Пока священник читал проповедь, я незаметно оглядывала пришедших в храм людей – здесь присутствовали почти все наши родственники и знакомые, но вот Винса я не заметила. Все понятно, ему стыдно показываться мне на глаза после всего, что он мне наговорил. Ну, а если же он до сей поры считает себя невинно оскорбленным, то, значит, наши дороги разошлись окончательно и бесповоротно. Знать бы еще, с чьих слов он выложил мне целую кучу оскорблений, ведь с кем-то он имел разговор о моей матери! Неужели к этому причастен его отец, господин Велден? Вряд ли, этот немолодой человек мне всегда казался разумным и трезвомыслящим...

Внезапно у меня по спине словно пробежал холодок – такое впечатление, будто я ощутила на себе чей-то недобрый пристальный взгляд, словно тебе в спину уперся холодный палец. Не знаю отчего, но у меня испугано сжалось сердце. Во время службы оглядываться не следует, но я не выдержала, и, обернувшись, встретилась взглядом с незнакомым мужчиной средних лет, стоящим неподалеку от входа в церковь. Как видно, он не ожидал, что я обернусь, и через мгновение шагнул назад, в тень. Это еще кто такой? В наших краях этого человека я раньше никогда не видела... А впрочем, какая разница? Я уже давно привыкла к тому, что многие мужчины провожают меня взглядами, хотя и не столь неприятными. В данный момент меня куда больше интересовало то, что около входа в храм я заметила двух друзей-приятелей Винса, но его самого не было видно. Как видно, бывший жених пытается показать, что ему до меня нет никакого дела. Ох, Винс, Винс, напрасно ты себя так ведешь, потому как это я все еще думаю, прощать тебя, или нет, ведь некоторые слова не забываются, как ни старайся.

Когда же после окончания церемонии мы покинули храм – тогда я вновь увидела все того же незнакомца, только в этот раз он стоял в толпе у входа, смотрел на меня взглядом, который стоит назвать оценивающим, и на лице незнакомца не было никакой улыбки. Зато и я его сейчас хорошо рассмотрела: мужчина средних лет, среднего роста, хорошо одет, довольно привлекательная внешность, и в то же самое время этот человек отчего-то вызвал у меня самую настоящую антипатию, причина которой мне неясна. Взгляд у него по-прежнему малоприятный – словно колет острой льдинкой, и хочется уйти от незнакомца как можно дальше. А еще он оценивающе смотрит на меня, словно мясник, который из общего стада выбирает скотину на убой или прикидывает, какой кусок мяса вырезать на обед... Хм, кто бы пояснил, отчего мне пришло на ум такое странное сравнение!

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, затем мужчина чуть склонил голову в приветствии, после чего повернулся и пошел прочь, а я невольно проследила за ним взглядом. Так, незнакомец идет к противоположному краю площади, а там, на следующей улице, находится постоялый двор, куда приезжают почтовые кареты и где останавливаются как проезжающие, так и гости города. Скорей всего, этот мужчина один из тех, кто направляется куда-либо по своим делам, ненадолго остановился здесь, но до отправления почтовой кареты у него осталось время, и он просто решил пройтись по нашему маленькому городку. Дело обычное, только уж он очень неприятный человек... Впрочем, стоит выбросить его из головы, потому как мы с ним впоследствии вряд ли хоть когда-то встретимся.

После свадьбы Нормы, вернее, на следующий день, родственники разъехались, и жизнь нашей семьи вернулась в свое прежнее русло. Все было спокойно, если не считать того, что Норма теперь жила у мужа, а Альба заказала себе у портнихи несколько новых платьев, и та каждый день приезжала к нам с примерками. Я же почти все время проводила с матерью – ей становилось все хуже, но, тем не менее, я не оставляла надежду вновь расспросить ее о моем настоящем отце. К сожалению, мать раз и навсегда отказалась отвечать на мои вопросы, но я все же рассчитывала разговорить ее каким-то образом. Винс по-прежнему не давал знать о себе, но мне сейчас было не до него и его обид.

В тот день я читала матери очередной сборник молитв, когда к нам в комнату заглянула служанка и сказала, что господин Даррис желает меня видеть, причем безотлагательно. Когда же я шла по коридору, направляясь в кабинет отца, то служанка (надо сказать, весьма любопытная особа) негромко сказала:

– Барышня, господин Даррис вместе с вашей сестрой только что вернулся домой, и он очень рассержен, а ваша сестра плачет.

– Что произошло?

– Откуда ж мне знать!

Что случилось? Может, в семье у новобрачных какие-то неприятности? Хотя сегодня утром Норма на минуту заглянула к нам, чтобы проведать мать, и сестра была в прекрасном настроении, да и мама после разговора с ней даже немного приободрилась. А впрочем, нечего гадать, и так сейчас все узнаю.

Когда я вошла в кабинет отца, то столкнулась в дверях с зареванной Альбой, и та при виде меня только что не взвизгнула:

– Это ты, ты во всем виновата! Из-за тебя я замуж никогда нее выйду!

– Что случилось?.. – растерялась я.

– Не делай вид, что ничего не понимаешь!

– Но я действительно не знаю, что случилось!