Читаем Прибалтика. Между двух миров полностью

"В результате войн пришли в упадок и города. Налоги, военные контрибуции, огромные долги парализовали их жизнь. Началось массовое бегство населения из городов… С середины XVII века Великое княжество Литовское переживало демографический кризис. В 1648 году в стране было около 4,5 миллионов населения, а к 1667 году – 2,3 миллионов, т.е. осталось немногим более половины".

Крайне низким оставался уровень образованности. Как отмечалось в "Истории Литовской ССР", "оставалось малограмотным большинство шляхты. Акты конфедерации шляхтичи зачастую подписывали тремя крестиками. Но они держались высокомерно по отношению к простому народу и, как видно из отчетов епископов Жемайтии в Рим, не посещали костелов, в которых богослужение велось на литовском языке. Ополяченная шляхта с презрением относилась не только к народу, но и к его культуре и языку… С укреплением католицизма усилилась полонизация края. В 1697 году государственным языком был объявлен польский".

В течение полутора столетия после крушения Ливонского ордена народы Эстонии и Латвии оставались под властью немецких баронов. Но их рабство было усилено колониальным режимом Швеции и Польши. В то же время бурные события полутора столетий привели к созданию литовско-польской конфедерации, что усилило полонизацию правящих верхов Литвы и привело их к острой конфронтации с русским, белорусским и украинским народами. В результате же драматических и кровавых событий XVII века Великое княжество Литовское, некогда претендовавшее на роль вершителя судеб в Восточной Европе, к концу столетия влачило жалкое существование, находясь на положении бедного родственника и неравноправного партнера слабевшей Речи Посполитой. Шляхетская же верхушка Великого княжества утрачивала связи с народом Литвы, ее национальной культурой и ее языком.


От Северной войны до завершения разделов Речи Посполитой

Упадок Литвы и ослабление Речи Посполитой совпали с укреплением России, которая после окончания неудачной для нее Ливонской войны, а затем Смуты и периода шведской и польско-литовской интервенции, сумела восстановить и нарастить свои силы. Пока западные соседи России пытались под идейным руководством папы римского осуществить поход на Восток, русские люди дошли до крайних северо-восточных пределов Евразии и создали крупнейшую в мире континентальную державу. Как и 150 лет назад во времена Ивана Грозного Россия в конце XVII века ставила вопрос о выходе из Балтийского моря. Однако теперь препятствием к этому была не слабая Ливония, а мощное западноевропейское государство – Швеция.

Во время своего Великого посольства в Европе царь Петр I старался создать антишведскую коалицию с Речью Посполитой, Саксонией и Данией. В 1698 году Петр I договорился с королем Польши и курфюрстом Саксонии Августом II о совместных действиях против Швеции. В 1699 году было достигнуто такое же соглашение Петра I с королем Дании.

В соответствии с соглашением Август II, решив действовать без разрешения сейма Речи Посполитой, направил в 1700 году саксонские войска в шведскую Прибалтику. В феврале 1700 войско Августа II появилось под Ригой. Несколько позже войска Петра I осадили Нарву. Тем временем войска короля Дании Кристиана V вторглись во владения союзника Швеции герцога Гольштейнского.

Однако шведский король Карл XII ответил решительными действиями, высадив 15-тысячный десант под Копенгагеном и добившись капитуляции Дании. Подписав в ноябре 1700 года мирный договор с Данией, Карл XII перебросил войска к Нарве, а затем внезапно атаковал русские войска и разгромил их. После этого Карл XII направил все свои силы против саксонских войск Августа. В начале 1701 году Карл XII овладел всеми крепостями в Лифляндии, которые до этого взяли саксонцы. Более того, Карл XII вознамерился свергнуть Августа II с престола и при содействии Польши, Турции и крымских татар начать войну против России.

9 марта 1701 года Петр I и Август II встретились в замке Биржай, где договорились о дальнейших совместных действиях. Однако вскоре шведы наголову разбили саксонские войска, вошли в Жемайтию и достигли Каунаса и Кедайняй. 25 марта 1702 года войска Карла взяли Вильнюс. Август II предложил Карлу XII мир, но тот не пожелал его, продолжая наступать. Войска Карла XII вступили в Польшу, заняли 24 мая 1702 года Варшаву, а затем Краков.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное