Читаем Прибалтика. Между двух миров полностью

Рабочие Прибалтики приняли самое активное участие во всероссийской октябрьской стачке 1905 года. Начавшаяся 12 октября забастовка на железных дорогах Латвии переросла 15 октября во всеобщую.

14 октября забастовали рабочие железных дорог в Таллине, Нарве, Валге и других городах и станциях. В Таллине полиция расстреляла митинг рабочих. 90 человек было убито. Похороны жертв вылились в грандиозную демонстрацию 40 тысяч человек.

Такой же расстрел демонстрации рабочих в Вильнюсе 16 октября вызвал такую же демонстрацию протеста против властей во время похорон жертв расстрела.

Революция распространилась на деревню. В селах Латвии создавались крестьянские распорядительные комитеты, заменявшие волостные правления, а также отряды народной милиции. 19 ноября в Риге состоялся съезд волостных представителей Лифляндской и Курляндской губерний, предложивший ликвидировать повсюду волостные управления и заменить их революционными распорядительными комитетами.

В половине волостей Ковненской губернии и литовских уездов Сувалкской губернии были созданы новые волостные управления, а старые закрыты.

Эстонские верхи, удовлетворенные царским манифестом 17 октября, созвали 27 ноября в Тарту Всеэстонское народное собрание. Однако революционно настроенные делегаты этого собрания потребовали свергнуть самодержавие и создать революционное самоуправление. Таких самоуправлений было создано около 50 в Эстонии.

Власти принимали решительные меры для подавления революции. В конце ноября Лифляндия была объявлена на военном положении. 10 декабря на военное положение были переведены Таллин и Харьюский уезд. Однако революционная борьба продолжалась. В конце ноября – начале декабря произошли вооруженные восстания в Туккуме (Тукумсе), Талсы (Тальсене), Айзпуте (Газенпоте), Лиелварде (Левенварде). В Венстпилсе и в ряде местечках власть перешла в руки восставших. Вооруженные столкновения происходили в сельской местности Эстонии.

Однако революционеры были разбиты. По всей Прибалтики действовали карательные отряды. Только в Эстонии с декабря 1905 года по февраль 1906 года каратели расстреляли около 300 человек и подвергли телесному наказанию 600 человек. В Латвии репрессиям было подвергнуто около 10 тысяч человек.

Но и после начала наступления на революцию, борьба против властей не прекращалась. Продолжались забастовки. В Латвии развернулось партизанское движение в лесах, получившее название "лесные братья".

Военное положение в Латвии и Эстонии сохранялось до 1908 года. Памятуя о революционных настроениях в деревне, немецкие бароны увольняли латышских батраков и привозили на их место немецких колонистов. Царское правительство стало расселять на месте высланных латышских крестьян переселенцев из центральной России.

В свою очередь, крестьянская беднота Прибалтики, отчаявшаяся добиться улучшения своего положения, сама покидала родные места. В Латвии тысячи крестьян уходили в города. В Эстонии начался массовый исход из деревни батраков и малоземельных крестьян. После революции 1905 года до 1914 года в другие губернии России и за границу выехало около 200 тысяч человек из эстонской деревни. Усилилась и эмиграция крестьян из Литвы.

Другим следствием революции 1905 – 07 годов стало активизация требований национального самоопределения на окраинах России. Как отмечают Р. Мисиунас и Р. Таагепера, "устранение ограничений на печать, издаваемую на национальных .языках, в равной степени повлияло на всех, но особенно способствовало культурному развитию Литвы. Создание Государственной думы также способствовало росту политической активности на западе страны. Хотя после событий 1905 года многие лидеры были сосланы или эмигрировали, эстонцы и латвийцы получили представительство среди депутатов имперской Думы. Благодаря новому российскому законодательству литовцы получили группу опытных политических лидеров".

В Прибалтике стали создаваться националистические партии. В 1907 году вокруг литовской газеты «Вильтис» («Надежда») формируется политическая группа во главе с А. Сметоной и А. Вальдемарасом, ставшая ядром националистической партии таутининков.

Вскоре после разгрома революционного движения в Прибалтике возобновились рабочие выступления. 16 октября 1908 года в Таллине бастовало свыше 8 тысяч рабочих. 18 апреля 1912 года в знак протеста против расстрела рабочих на Лене в Риге произошла забастовка, в которой приняло участие 65 тысяч человек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное