Прибрежье: глубина (СИ)

– О, Шотландия! Вынужден признать, что да, довольно сильно. При всей внешней похожести и родстве деятельности, там все иначе, чем у нас. Но мне понравилось, спасибо.

Дин заваривал чай и не мог видеть Ричарда в лицо, но даже в его голосе слышалось что-то незнакомое, мягче обычного. Это не пугало, скорее наоборот, нравилось.

Передавая чашку в руки, Дин снова обратил внимание на его глаза. Слишком яркие, сияющие небесной синевой: нечеловеческие. Дин замер всего на пару секунд, удивленно моргнул.

– Ричард, что с тобой случилось?

– Очень заметно, да?

– Не то чтобы очень – третья рука была бы заметнее, конечно, – но я вижу и слышу тебя не так, как прежде.

– Грэм сказал, что ты обязательно увидишь, – Ричард улыбнулся. – Ты же надзорный.

– Ага. Это результат твоего… обмена опытом?

– Это… в общем, я получил предложение, от которого не смог отказаться.

– Тебя заставили?

– Нет, нет, Дин, что ты! Я поступил бы так же при любом раскладе, и ни секунды не жалею. Немного опасался твоей реакции.

– Главное, что ты сам этого хотел. Ну и, надеюсь, на людей ты не кидаешься?

– Конечно же нет! Формально я все еще считаюсь человеком.

Дину стало немного жутко от этой фразы, хотя он понимал, что хочет сказать Ричард. Должно быть, он добровольно пересек границу в страну фей, с полным пониманием того, что делает. Обычно это означало, что до конца земного существования такой человек считается “человеком фей” и отмечен ими, как любимый, а после смерти он переходит в их мир, где становится полноправным подданным короля, которому поклонился при жизни.

Дин тоже мог бы получить это право в любой момент.

– Леди Мариан узнала тебя?

– Да, конечно! Теперь я гораздо лучше понимаю ее, и это так здорово. Мне приятно знать, что она меня любит. И я знаю, что ты хорошо за ней приглядывал, Дин: общался и отпускал летать. Я очень тебе признателен за это, за уборку в доме и вообще. А еще… ты все это время знал больше моего, а я вел себя как глупый ребенок. Ты терпел меня и мои взгляды, не пытался внушить что-то вне моего понимания и не выказывал превосходства.

– Ох, Ричард, что за глупости ты говоришь!

– Не перебивай, я теряю мысль. Так вот… я привез тебе кое-что. Теперь, когда я знаю больше, мне понятно, как непросто пришлось тебе здесь, в окружении непривычных для тебя существ. И с Эйданом, конечно. Адам не одобрил бы моего подарка, а Грэм не против: он более лоялен к морю. Поэтому с его помощью я привез тебе эту вещь.

Сказав это, Ричард протянул Дину округлый сверток. Тот оказался на удивление тяжелым и прохладным. Под несколькими слоями упаковочной бумаги обнаружился плоский и округлый белый камень с отверстием посередине. С виду он был обыкновенным, но коснувшись пальцами поверхности, Дин явственно услышал шум волн и почувствовал брызги на лице.

– Что он делает? – шепотом спросил он.

– Ничего особенного, это слуховой камень. С его помощью можно слышать того, кого ты любишь, если он родом из моря. Я хотел найти поменьше, но в воду особенно не влезешь, сам понимаешь – холодно. Зато с большого камня не только слышно должно быть. Работает, скажи мне?

– Да… да, Ричард, работает! Я слышу море и ощущаю брызги волн.

– Наверное, он плывет сейчас. С ума сойти, Дин, как я раньше не замечал этого? Ведь Эйдан так похож на коня!

– Похож, – улыбнулся Дин, мучительно вслушиваясь.

Он хотел убедиться, что действительно разбирает стук сердца среди плеска волн. Это могло быть игрой воображения

– Ох, думаю, Адам этот подарок не оценит. Но мы с Эйданом расстались, помнишь? Он вроде бы бросил меня, – нерешительно сказал он, наконец.

– Правда? Я почему-то так не думаю. Недобросил, значит. Или он бросил, а ты нет – да много всего может быть. Мне не нравится знать, что ты тоскуешь, и я подумал, что камень может помочь сдвинуть ситуацию с места. Хоть куда-то. И Грэм так считает: что угодно делай, только делай что-нибудь, Дин. Иначе тоска сгрызет тебя изнутри.

В его словах было много правды и боли разом, хотя Дин понимал, что Ричард очень старается сказать это мягче.

После ухода Ричарда Дин попытался вновь поймать настроение для уборки, но оно, похоже, безвозвратно ушло. Мысли теперь все время крутились вокруг слов Ричарда и его белого камня. Тот тихо лежал на столе, а Дину чудилось, что сквозь отверстие все еще слышится шум волн. Кое-как закончив мыть лестницу в подвал, он устроился на диване с камнем на коленях.

– Посмотрим, сможешь ли ты мне помочь.

Дин не знал, работают ли слуховые камни в обратную сторону, но очень хотел верить, что Эйдан почувствует его, даже находясь далеко в море. Он приложил пальцы к холодной поверхности, обточенной волнами за долгие века, и закрыл глаза.

Поначалу стало совсем темно, но потом картинка немного прояснилась, словно кто-то другой открыл за Дина глаза, но видел иначе. Изменились оттенки, а кроме формы и цвета предметы обрели температуру, плотность и отзывчивость, видимые глазом. Объяснить это сложно, нужно именно увидеть, чтобы понимать. Дин сразу сообразил, что не сможет описать это новое чувство словами.