Прибрежье: глубина (СИ)

Голубоватый сумрак постепенно таял, прячась в кронах деревьев. Дин ни разу не заметил, каким образом меняются на столе приборы и угощения, но перед ним постоянно появлялись новые блюда. Чьи-то стремительные фигурки проносились в кустарниках, за деревьями то и дело мелькали огни и крылатые существа, похожие то ли на стрекоз, то ли на птиц. Ричард сонно моргал и улыбался; вскоре Грэм без лишних разговоров сгреб его и утащил в заросли боярышника. Карл нашептывал Миранде на ухо явно что-то увлекательное: она краснела и хихикала, постоянно прикладывая ладони к горящим щекам. В траве тонюсенько пели невидимые малютки, а на шляпе мистера МакКоя устроилось диковинное существо, будто состоящее из отдельных палочек, и объедало ягоды.

Кошки собрались и устроили выступление: одна играла на флейте, другая била в бубен, еще две танцевали. Адам улыбался и кивал в ритме их танца.

Дин вдруг остро осознал, как ему не хватает всего этого в обычной жизни. Теперь он будет скучать по сумрачной поляне и далеким башням со стеклянными мостиками, по кошачьим танцам и светлячкам, по рогатым теням в прозрачной темноте и песням невидимых существ. Если вдуматься – Адам чуть склонил голову, продолжая смотреть на кошек – все это может стать повседневной реальностью. Дин мог бы остаться, как один из своих, занять место возле будущего короля, и тогда тронов на поляне станет два, и в его волосах тоже появится корона, а на плечи ляжет плащ из лепестков роз и стрекозиных крыльев, и не будет больше в его мире ни страхов, ни старости, ни боли…

Дин улыбнулся и покачал головой. Это действительно могло стать правдой, но его сердце уже было отдано и не подлежало возврату. Что-то тяжело ухнуло в груди, вздрогнуло и замерло опять. Адам грустно посмотрел на Дина и печально улыбнулся.

– Все-таки подумай, – попросил он.

– Не могу. Ты же понимаешь, что я не могу, Адам. Это уже буду не я, а кто-то другой.

– Знаю. Поэтому ты и привлек меня: ты верный и добрый. Жаль, что не я в твоем сердце.

– Может быть, я был бы счастлив здесь, но я уже не узнаю этого. Извини.

– Твоей вины здесь нет. Я знаю, что это невозможно, но все равно буду ждать тебя до последнего вздоха.

Они снова говорили без слов, и Дин понимал, что никто больше их не слышит.

– Адам, а если я стану одним из них?

– Из кого? – лицо принца немного помрачнело.

– Из морских жителей. Если случится как в ваших сказках, и я перестану быть человеком?

– Ты не сможешь.

– А если смогу? Просто представь.

– Не хочу об этом думать, Дин. И ты не думай! Выброси эти мысли из своей головы. Отдать свою душу бесконечной тьме – и ради чего? Он тебя бросил, оставил, хотя говорил о своей вечной любви! Никто не гарантирует, что он снова будет тебя любить, даже если ты станешь того же вида. А я не прошу тебя меняться, становиться кем-то другим, не ставлю условий…

– Ты говоришь правильные слова, Адам. Честные, искренние – я чувствую это. Но ты неправ.

Адам только вздохнул в ответ.

– Мне больно даже думать о том, что ты сказал, – добавил он через некоторое время. – Я не могу представить тебя одним из них.

– Но это возможно?

– Теоретически, – Адам скривил губы. – Но тебе придется перейти через границу мира.

– Границу? Не уверен, что верно понял тебя…

– Умереть.

Хоть разговора никто не мог слышать, Дину почудилось, будто мрак за деревьями стал гуще, светлячки чуть померкли, а у танцующих кошек расширились зрачки. Адам озвучил то, о чем он и так знал, но старался не думать.

– Но если это единственный путь…

– Это не путь, Дин, это конец. Конец жизни, конец мечтам и связям. У тебя не будет больше семьи, родных и друзей, не будет той жизни, которой ты живешь. Ты останешься в пустоте один, и никто не может пообещать, что на той стороне тебя кто-нибудь встретит. Подумай об этом, прежде чем решать.

– Непременно.

Не то, чтобы Дин не приходил к этим мыслям раньше – скорее, не придавал такого значения. Но если вдуматься, то в словах Адама было много правды. Сейчас спокойно можно купить билет и полететь в Окленд, например. Навестить родных, друзей, устроить выставку фотографий в модной галерее. Можно купить дом или яхту, вступить в брак, сменить гражданство, имя, документы – но это все равно будешь ты, и только ты. Но если перестать быть собой, перейти границу, как сказал Адам – то ничего этого не станет. Чистый лист, все заново. Никаких привязанностей и воспоминаний, никаких планов. История прервется, но начнется ли заново? Дин поежился, словно ему сделалось холодно.

– Рассвет близится, – с улыбкой сказал Адам. – Не думай о плохом, Дин, просто смотри!

Сумрак развеялся почти полностью, оставив после себя едва заметную дымку, небо над дубами окрашивалось в оттенки розового, плавно переходящего в оранжевый. Россыпь крупных, как горох, незнакомых звезд померкла, но исчезать не спешила.

– Разве восток не с противоположной стороны? – негромко удивился Дин.

– А не все ли равно? – отозвался мистер Каллен, поглаживая Тыковку. – Во сне и не такое может быть.