Прибрежье (СИ)

Дин зажмурился и схватился за перила. В ушах стучало, легкие наполнялись воздухом и тут же выбрасывали его прочь. На краю сознания кто-то истерически хохотал, а основное пространство занимала единственная мысль: «Разбился!!!». Усилием воли Дин заставил себя перегнуться через перила и открыть глаза. Он ожидал увидеть что угодно: искореженное тело, загадочную пустоту или Эйдана, бегущего по камням. Да хоть Пасхального кролика, серьезно!

На коротком отрезке каменных обломков никого не было. Морская пена медленно таяла в тени, закатный отсвет уже не заглядывал туда. Зато море дальше не было пустынным. Шумно фыркая и загребая сильными ногами, в волнах плескался черный конь. Темнеющая медная вода гладила его блестящие бока, длинный хвост шелковыми прядями струился позади, конь всхрапывал и поднимал тучу сияющих брызг.

— Твою мать, — выдохнул Дин, оседая на пол. — Твою мать, Тернер! Конь!

Он потер лицо и, с трудом передвигая ноги, поковылял к лестнице.

Тонкая тропка к морю начиналась у самых ступенек, огибая маяк и уводя вниз. Камешки выскальзывали из-под ног, но Дин был слишком возбужден, чтобы обращать внимание и бояться. Полоска прибрежных скал здесь была совсем короткой, отвесная каменная стена начиналась в нескольких метрах от прибоя. Во время прилива волны поглощали ее полностью, а в шторм здесь был беснующийся ад. Но сейчас только сгущающиеся сумерки представляли опасность. Если не считать коня. Тот медленно выходил из моря, явно красуясь и позволяя воде обтекать свое лоснящееся тело. У Дина дрожали колени, зуб не попадал на зуб, но он все равно подошел ближе. От животного нельзя было отвести взгляд, морской конь пленял красотой и изяществом. Дин потянулся к его шее, не замечая, что стоит по щиколотку в воде и в ботинках давно хлюпает. Короткая темная шерсть вблизи казалась теплой и мягкой, Дин уже представлял ее на кончиках пальцев. Ничего в своей жизни он не хотел сильнее, чем обнять волшебного коня... Эйдана. Эта мысль отрезвила его, Дин нахмурился, опуская руки. Он вспомнил сегодняшнюю лошадку и понял, что та была права.

— Зачем ты это делаешь, Эйдан? Хочешь утащить меня в море и сожрать?

— Нет, — раздался внезапно глубокий голос Эйдана, звучавший глуше и медленнее обычного. — Это ты хочешь.

— Вовсе нет! Ты... напугал меня. Я боялся, что ты разбился.

— Почему ты не обнял меня? — конь изящно склонил голову, и Дин увидел свое отражение в его глазу.

— Не знаю. Я хотел, но потом передумал. Слушай, ты не мог бы... ну, вернуться? Стать собой? Мне неловко разговаривать с конем!

— Разве ты не пытался сфотографировать меня? — фыркнул Эйдан.

— Сейчас слишком темно и слишком близко. Пожалуйста!

Конь заржал и рассыпался водяными брызгами. Из прибоя вставал обычный Эйдан, разве что глаза его совсем почернели, а из одежды ничего не было.

Дин нервно выдохнул и отвел взгляд.

— Так почему ты смог отказать мне? Что ты почувствовал? — Эйдан, ничуть не смущаясь, подошел к нему, обдавая горячим дыханием.

— Не знаю. Просто подумал о тебе.

Дин вдруг понял, что ужасно замерз. Промокшие ноги заледенели, зуб на зуб не попадал.

— Теперь ты понимаешь, что должен бежать отсюда? Бежать так далеко, как только можешь? — Эйдан говорил холодно и жестко.

— Сейчас я хочу бежать туда, где тепло и сухо, — с трудом выдавил Дин, выбивая зубами чечетку.

— Ох дьявол, ты промок! Сейчас я, сейчас отнесу тебя!

Он подхватил слабо сопротивляющегося Дина, закинул на плечо и резво бежал по камням наверх. Дин пытался удержать камеру, погреться о горячее плечо, и при этом умудрялся любоваться на зад Эйдана. Капельки стекали по коже прямо перед глазами, тем временем дрожь пробирала все сильнее.

Это был не сон. Эйдан приходил к нему ночью. Не сон. Пара кадров с прекрасной задницей, недовольное ворчание Эйдана, услышавшего звук затвора камеры. Не сон, это было.

Подъем закончился, Дин уже начал радостно мечтать о тепле, но Эйдан неожиданно остановился и поставил его на землю. Вид у прыгуна был виноватый. Возле ступеней маяка стоял мистер МакКеллен и укоризненно смотрел на внука.

— Эйдан, я просил тебя так не делать, — с этими словами он протянул его джинсы и свитер.

— Прости. Это случайно получилось, — нерадивый потомок понурил голову, но одежду взял, натягивая прямо на мокрое тело.

— Д-добрый вечер, мистер МакКелен, — икнул Дин, растягивая в улыбке синеющие губы.

— Добрый, действительно! Ты даже до колена в воду не вошел… это впечатляет, — смотритель маяка ласково улыбнулся Дину. — Очень впечатляет!

— Но очень замерз, — признался тот, стараясь не глядеть, как джинсы ползут вверх по голой коже, собирая встречные капли воды.

— Идем в дом, там тепло и есть чем согреться! — оживился Эйдан, сообразивший, что ругать при Дине его не будут.

— Хорошая идея. У нашего гостя наверняка масса вопросов, — мистер МакКелен продолжал улыбаться.