Прибрежье (СИ)

— Сложил на полки в шкафу. Давно пора, мне кажется.

Эйдан довольно заулыбался.

— Это как настоящая семья?

— Не знаю. Просто... жизнь, — пожал плечами Дин. — Ложимся?

— Да!

Сегодня Эйдан был ласковым и игривым. Он шутливо кусался и щекотал Дина, не забывая покрывать поцелуями его кожу и едва слышно похрапывать от наслаждения, когда тот зарывался пальцами в его волосы.

— Ох, Дин, я так люблю тебя, — шептал Эйдан.

Ответа он не ждал, потому что говорить было невозможно от захлестывающей страсти.

Дин заснул быстро, сам не заметив, когда провалился в мир грез. Ему снилось море с качающимися волнами, убегающая вдаль облачная дорога, серые камни. Маяк стоял, укрытый туманом, как древняя башня, с другой стороны во мгле спала долина. Было тепло, чего давно уже не случалось здесь.

Женщина сидела где всегда, у самого обрыва. Теперь сон был ярче и живее, больше похожий на реальность, и Дин чувствовал, что все вокруг существует только для нее. Она была сейчас центром мира, самой сутью его существования. Ее имя означало «жизнь», и поэтому облака танцевали над ней, ветер играл с ее волосами, а волны тянулись в бессмысленной попытке коснуться ее ног и, отчаявшись, брызгали каплями пены.

— Надзорный, — ласково произнесла она.

— Да, я здесь, — прошептал Дин.

— Я знаю. Слышу, как ты ходишь по спящей земле, как дышишь ветром через свою грудь. Ты дождешься меня?

— Конечно…

Дину никогда прежде не было так легко и волшебно. Он чувствовал себя невесомым, способным взлететь до самой космической черноты, а потом опуститься на дно океана или до самого раскаленного ядра Земли. Сейчас он мог абсолютно все.

Прекрасные глаза женщины смотрели прямо на него, она мягко улыбалась.

— Ты придешь ко мне, надзорный? Возьмешь за руку, войдешь в круг в тот день, когда солнца будет поровну с луной?

Она протянула руку, белую и сияющую, и Дин уже хотел взяться за нее, когда кто-то тяжелый, земной и грубый с силой дернул его за плечи.

— Дин! Ты что же… ох, черт, ты совсем раздет! И босой!

Вырваться из крепких рук не получалось, как Дин ни старался. Кто-то темный тащил его, уносил прочь от прекрасного видения и теплого света. Сделалось очень холодно.

Небо проплывало сверху, темное, предрассветное. Дин медленно приходил в себя, понимая, что он на улице, что Эйдан несет его на руках в сторону дома, мрачный и взволнованный.

— Эйдан? О господи, что произошло?

— Тихо, не говори пока. Зайдем в дом.

Он внес Дина внутрь и, завернув в одеяло, усадил на кухне. Чайник, чашка, ложка быстро появились на столе, и вскоре потянуло знакомым запахом чайного сбора мистера Каллена.

— Дин, ты ходишь во сне? — хрипло спросил Эйдан.

Между его бровей залегла складка, которую хотелось разгладить, выпрямить.

— Нет, никогда прежде не замечал этого за собой. Вот Бретт ходил в детстве, но недолго: до тех пор, пока его не поймали за кражей конфет из ящика. Потом у него очень болела попа притворяться лунатиком, — Дин усмехнулся.

— Я поймал тебя у самого обрыва. Еще пара мгновений, и я мог бы не успеть. Понимаешь?

Дин глотал обжигающий напиток, не чувствуя вкуса. Его пугало серое лицо Эйдана.

— Прости… я не нарочно это сделал.

— Я знаю, просто очень испугался. Боялся потерять тебя, — Эйдан потер лицо ладонями. — Ты помнишь, что тебе снилось?

— Да. Я впервые очень хорошо помню, что мне снилось, с тех пор, как это началось, — Дин и сам удивился этому. — Я вижу женщину, одну и ту же. Она ждет меня на берегу, вокруг весна. Этот сон повторяется, он очень приятный! Мне так хорошо там! Снится часто, но почему-то утром я вспоминаю только общее впечатление, никаких деталей.

Эйдан хмуро слушал его, постукивая пальцами по разделочному столу. Никогда еще Дин не видел его таким взволнованным.

— Ты помнишь, где и как ты видел эту женщину впервые?

— Хм… сложный вопрос! Я уверен, что знаю ее, но вот откуда… — Дин задумался.

Он уже согрелся, и страх, начавший было зарождаться в его животе, снова утих.

— Может быть, ты видел ее в городе, или когда-то раньше, — перечислял Эйдан, надеясь помочь.

Шлепанье босых ног послышалось из холла, в двери показался заспанный Бретт.

— Вы чего тут торчите? Ранний завтрак или военный совет?

Он щурился от света и пошатывался, и при входе в кухню предсказуемо споткнулся о порожек. От падения Бретта спасла полка с посудой, висевшая у двери: он успел ухватиться за нее в последний момент. Стаканы внутри жалобно звякнули, и Дин невольно вспомнил фразу, сказанную Крэйгом. «Они вечно дребезжат чем-то, как будто таскают с собой старый буфет с хрусталем». Они. Феи.

— Эйдан, я вспомнил! Эта женщина — я видел ее во время праздника, у костра! Она была с теми, кто проходил мимо — всплыла прямо перед моим лицом!

— О, так вы тут женщин обсуждаете, — присвистнул Бретт. — Интересная у вас жизнь. Ничего, если я пойду досыпать? Вы не обидитесь?

Не очень-то ожидая ответа, он стянул со стола банку с печеньем и ушлепал обратно в гостиную. Через несколько секунд скрипнул диван.

Эйдан стоял с закрытыми глазами. Казалось, что он испытывает сильную боль, хотелось обнять его и успокоить. Наконец он покачал головой и с трудом выдавил: