Прибрежье (СИ)

— Нет, не близко. Один ты бы не увидел. Я не знаю, почему так: мы все видим далеко вперед, и тот, кто на нашей спине — тоже. А теперь гляди, — сказал Эйдан глухо, — вот она!

Дин сперва не понял, о чем он. Зачарованно разглядывая далекие огни, он не заметил того, что творилось на небе, а там разворачивалось нечто особенное. Густые, сизые даже в темноте ночи тучи наползали с северо-востока, тяжелые и холодные. Они громоздились одна на другую, заворачивались в узлы, сплетались, образовывая огромную облачную розу. Крайние лепестки цветка медленно раскрывались, и остров Мэн внезапно растворился, пропал за жемчужной пеленой.

— Это буря? — шепотом выдавил Дин.

— Лучше, — довольно фыркнул Эйдан.

Это был снег. Они плыли к берегу, а снегопад догонял их морем. Дин часто оборачивался и вскоре уже мог разобрать крупные хлопья, лепившие прямо поверх волн.

— Эйдан, — неуверенно пробормотал он, — я слышал, что в этих местах над морем не может идти снег...

— Глупости! — заржал конь. — Если я хочу привезти моему человеку снег, то плевать мне на правила! Доплыла же, не растаяла по пути — значит, можно! Я специально самую замороженную тучу выбирал!

Дин улыбался, потуже натягивая на уши капюшон. Его волшебный Эйдан становился волшебнее с каждым днем.

Туча нагоняла их, все шире разворачивая лепестки. Эйдан выскочил из воды одновременно со снегом. Первые хлопья таяли на мокрых камнях и траве, закрывали обзор и глушили звуки. Их становилось все больше и больше, они уже не успевали растворяться полностью, постепенно укрывая землю белым.

Дин ничего не мог сказать. Его горло что-то сжимало, такое сладкое и сильное одновременно, и он лишь сипло выдыхал, боясь расплескать переполняющий его восторг, и обнимал широкую конскую шею. Они неслись по берегу, а снег лепил им в лицо. На черной горячей шкуре оставались сияющие капли. Эйдан остановился возле самого дома. Дин чувствовал, как он ровно дышит под ним.

Облачная роза раскрылась полностью, ее лепестки накрывали все небо целиком. Море исчезло, и маяк, и соседние холмы. Ничего больше не было, только теплый дом, черный конь и его человек. В мир тихими шагами по белому пришло Рождество.

Дин слез с крутого конского бока и размял затекшие ноги.

— Эйдан, как ты считаешь, нас покарает гром с небес, если я скажу, что очень хочу заняться с тобой сексом прямо сейчас?

— Конечно, покарает, особенно если ты не выполнишь свое рождественское желание, — глубокомысленно выдал тот, обнимая Дина уже своими человеческими руками.

— Пойдем в дом! Если кто-то увидит, как ты бегаешь голый по снегопаду, вам придется многое объяснять!

— Это кто же, ну вот кто такой смелый и больной на всю голову сейчас выйдет из дому? — Эйдан захихикал, потираясь животом о пуховик Дина. — Здесь такие снегопады бывают редко, люди к ним не привыкли, боятся застрять. Видимости никакой, холодно. А ши вообще носа не покажут, пока все не растает!

Дин вздрогнул. Он так удачно забыл о своей проблеме, а теперь она, похоже, вернулась.

— Ши — это те, что должны забрать меня? Я думал, они спят, — как можно спокойнее спросил он.

— Ну да, те спят, ты не думай! И мы что-то придумаем, не беспокойся ни о чем! — Эйдан принялся подталкивать Дина в сторону двери. — Но вообще существует много разных ши, как национальностей у людей. Некоторые вот как ты видел — совсем волшебные, на своей волне. А другие живут рядом с людьми и маскируются под них, хотя опознать их все равно можно. Так вот они все по норам сейчас! Холод делает их слабыми, а ши гораздо слабее людей во многом.

Он закрыл дверь за Дином и тут же принялся его раздевать. Воздух в доме показался даже горячим, тепло заструилось под одежду. Похоже, что Эйдан ничуть не меньше хотел исполнить желание Дина, потому что его пальцы промахивались мимо кнопок и постоянно теряли замочек молнии, а ноздри от напряжения раздувались сильнее обычного.

— Ричард… — выдавил Дин, пряча улыбку.

— А? — опешил Эйдан, сходу сдергивая с него джинсы.

— Может зайти. Мы его приглашали, помнишь?

— Аааа. Не, я думаю, уже не придет.

— Почему же?

— Ну, сам подумай. Уже слишком поздно, да и если бы он, наплевав на время, шел к нам, то его уже завалило снегом.

В словах Эйдана было зерно истины, но от его правоты беспокойство навязчивой мухой зажужжало в голове. Ричард бы обязательно позвонил!

— Теперь я волнуюсь. Так, ты идешь в душ и ложишься в кровать, а я сделаю горячего питья и попробую позвонить ему. Лучше разбужу, но успокоюсь, — сказал Дин, переступая, чтобы выбраться из упавших джинсов.

— Ты мучитель! — возмутился Эйдан. — Как я могу смотреть на тебя полуголого и не трогать?

— Могу одеться, — Дин потянулся вниз, за сброшенной одеждой.

— Нет! Не смей! Это моя добыча!