Причина причин (СИ)

— Да. Мы наткнулись на большое гнездо, хозяева сопротивлялись, — Леголас рассмеялся больше от напряжения, чем от сказанного.

С замиранием сердца он увидел, как отец направился к нему. Леголас смотрел на короля, как будто впервые видел: какой он стройный, молодой, лицо прекрасное (так говорили все), а волосы — мерцающий каскад. Невольно в мыслях принца вновь зазвучали стоны и жаркие признания, подслушанные накануне. Трандуил приблизился и мягко повторил:

— Ты долго был в дозоре… Я волновался… — с этими словами на плечо Леголаса легла рука отца. Её принц тоже будто впервые видел: красивая, изящная, но сильная, на длинных пальцах красовались перстни…

Дыхание принца стало тяжёлым от волнения, он ощущал, как пристально его рассматривает владыка, но не решался встретиться с ним взглядом.

— Что с тобой? — спросил отец и, получив в ответ молчание, добавил: — Леголас?

При звуке имени принц устремил свой взгляд на Трандуила. Лазурные глаза отца смотрели ласково и вопросительно. И вновь «услужливая» память вогнала Леголаса в краску. Он поспешил отвести взор, пока отец не прочитал в его глазах причину возникшего румянца.

— В чем дело, сын? — уже настойчивее прозвучал вопрос.

Понимая, что придется врать, Леголас пробормотал:

— Я, кажется, влюбился…

И зарделся еще сильней — теперь и от стыда за неожиданную ложь. Но смотреть в глаза отца стало намного легче. Тот улыбался ласково, глаза искрились. «Немудрено, что даже мужчины влюбляются в него», — рассматривая короля, подумал принц. Рука Трандуила ласково сжала плечо, а голос произнес:

— Я рад, что ты не ранен, как я подумал было. Любовь — прекрасно. Надеюсь, она из благородных дев?

«А почему «она»? Быть может, это «он», — мысленно съязвил Леголас, но вслух сказал:

— Я не уверен в чувствах. Не стоило мне говорить…

Трандуил улыбнулся и не стал расспрашивать.

Узнав, куда и зачем отлучается отец, Леголас приложил все усилия, чтобы перестать об этом думать.

Король уезжал с завидной регулярностью на протяжении последующих лет. Четыре сотни лет «Бдительного мира» — период благоденствия, ведь Майрон был влюблен и счастлив, почти не думая о троне Средиземья.

Пока однажды он не ощутил Его.

Кольцо взывало к господину.

====== 13. ПРЕДВЕСТНИК БУРИ ======

Руки Трандуила медленно скользили по медным кудрям, заплетая их в косу. Обнаженный Майрон растянулся поперёк постели, устремив потемневший взгляд в пустоту, его голова покоилась на коленях полулежащего в подушках эльфа. Уже не впервые король отмечал про себя, как молчалив его любимый. Ранее щедрый на улыбки и нежные слова, теперь он улыбался реже, а некогда искристые глаза стали как будто глубже и темнее, такими Трандуил их помнил перед разлукой. Он чувствовал, что Майрон отдалился, словно воздвигая между ними невидимую стену. На все вопросы короля тот только грустно улыбался и говорил: «Мой драгоценный, это пустяки. Воспоминания о днях давно минувших…» Эльф понимал, что любимый просто не хочет признаваться в том, что его тревожит, и не настаивал.

Да и как Майрон мог признаться своему королю в том, что мучило его? На протяжении столетий «Бдительного мира» он был так счастлив, что даже власть не привлекала его, как прежде. Но с того времени, как он услышал зов Кольца, все изменилось. До дрожи в теле, до боли в сердце тёмный властелин вновь жаждал власти. Но более всего его терзала мысль, что Трандуил не примет его стремление установить свои порядки в Средиземье.

И сердце Майрона рвалось от боли. Он был не в силах противиться Кольцу, а мысль о потере Трандуила лишала рассудка тёмного владыку. Иллюзий не было: король не внемлет уговорам Майрона и не примкнёт к нему. Но стать противниками вновь… невыносимо. И тёмный властелин метался в залах Дол Гулдура, круша роскошное убранство.

Слуга в отчаянии взирал на господина, его безумный взгляд, растрёпанные кудри и в кровь искусанные губы. Это было страшно. Ещё страшнее было видеть багровые борозды на теле, будто хозяин пытался выцарапать своё сердце. Да, он пытался! Ему хотелось сгинуть, чтоб более не чувствовать. Но он не мог и это! Кольцо не позволяло. Да и бессмертный дух, лишённый тела, не избежал бы этих мук. В конце концов, хозяин Дол Гулдура решил, что победителей не судят. И нужно победить в грядущих битвах, тогда он явит милость уцелевшим и даже будет добр… по мере сил. А Трандуил… простит его… со временем… возможно.

Майрона тянуло к эльфу сердцем, телом, разумом, а дух был подчинён Кольцу. Как часто он, сжимая спящего любимого в объятьях, беззвучно плакал, предвидя скорую разлуку. Он любил жадно и неистово, всецело отдаваясь и беря. И даже иногда смеялся от счастья, как когда-то…

Леголас смотрел на короля, он видел — тот был в ярости. Всегда необычайно сдержанный и ироничный, отец был вне себя. Сегодня он вернулся из Эребора, куда был приглашён Подгорным королём. Чего скрывать: эльфы любили гномов поменьше, чем людей, и Трандуил не был исключением. Но он был мудр, как правитель, и неприязнь свою не проявлял, стараясь поддерживать с соседями если не дружбу, то хотя бы мир.