Причина

Этот парень побывал в аду и вернулся обратно. В прямом смысле. Он рассказывал, как проснулся, не зная, что значит быть Христианином. Он прожил определённый период времени вне времени, будто в вечности, где он был в аду.

Я так не хотела верить ему, всё во мне говорило, что он был натурально ужасным лжецом. Моё сердце билось в недопонимании. Я хотела обвинить его во лжи, но он не показывал, ни грамма

скрытности или нечестности. Я сидела, потрясенная услышанным, ища в его речи хоть что-то, что подтвердило бы мой цинизм. Он заканчивал свою историю дрожащим голосом.

«Я видел Иисуса стоящего там, я был освобождён и потрясён, но также неуверен. Моё сердце спрашивало, «Зачем ты привёл меня сюда?»

«Потому что так много людей думают, что этого места не существует, даже некоторые люди знающие меня, не верят, что оно есть, я привёл тебя сюда, чтобы ты рассказал им»

Моё сердце ответило ему, «Что если они не поверят мне? Что если мне скажут, что это был лишь ночной кошмар?», и Иисус ответил так ясно мне, «Твоя задача не убедить их, твоя задача рассказать им»».

В тот момент я почувствовала, как стрелы пронзают моё сердце. Один человек, любящий Иисуса, используя писание, убедил меня в том, что Ада нет. А откровение другого человека убедило меня в мотивах того мужчины. Биллу не нужно было внимание, так же как не нужна была запись его речи. Я верю, что он был искренен. Он просто хотел рассказать свою историю, потому, что так сказал ему Иисус.

И тогда я поняла послание Бога к моему сердцу: Он говорил мне делать то, что делал Билл. Он не хотел, чтобы я переубеждала людей, Он хотел, чтобы я просто рассказывала им о том, что Он сделал в моей жизни. История Билла помогла мне понять, что Бог хочет использовать мою историю, чтобы так же помогать другим.

В этот откровенный момент осознания, также как я начала видеть себя и других иначе после того, как нашла Иисуса, я также начала смотреть на мир в свете вечности по-другому после того дня.

Я помню, как плакала 3 дня подряд после этого.

Я стояла в пробке, пытаясь перестать плакать о том, что я не могу всем помочь. Но потом я посмотрела на людей слева, которые могут умереть через секунду и оказаться в аду. Когда я посмотрела направо, я увидела то же самое. Я знала, что Иисус отдал жизнь за грехи других и обещал прощение и воссоединение с Богом после смерти. Но жизнь без Иисуса превращалась в жизнь отдельно от него, в вечность в аду. Я плакала из-за этого около недели, плакала о тысячах людей, не знающих Иисуса.

После трёх дней вес этого знания облегчился, и я, по крайней мере, больше не плакала всё время и могла прожить свой день перед очередным ударом. Я помню, как пыталась выразить свой дух на репетициях группы, но ребята смотрели на меня, как будто я была сумасшедшей. Я никогда не чувствовала себя более одинокой. Я плакала за весь мир, и никто не понимал почему.

Тяжесть темноты

Быстропрошедшие 8 лет, и вот я там, сижу в номере отеля, читаю ту книгу, что мне дал друг. Я была цинична по отношению к книге, ждала, пока автор запутается в своей истории, и я смогу назвать его фальшивкой, когда вдруг начала узнавать рассказ. Вся речь, прослушанная на той репетиции с группой во время Библейского учения восемь лет назад, заполнила мою голову. Я поняла, что читаю книгу, написанную тем тихим странным парнем с записи.

Я начала читать медленней.

Мой уставший муж застилал постель передо мной. Он выключил свет и оставил меня читать со своей лампой, стоявшей на тумбочке. К концу книги к моим глазам подступили слёзы. Я увидела все те сотни тысяч людей, людей перед которыми я пела, пела достаточно громко, чтобы достичь уха каждого, и все эти люди стояли на дороге в ад. Что я натворила? Что я сделала со своим голосом? Почему я не сказала им прямо? Разве я не знала? Почему я не сказала хоть что-то, когда у меня была возможность?

Было уже 3 часа ночи, и я плакала беспрерывно. Джош проснулся и подумал, что кто-то умер. Он пытался помочь мне и выяснить, что случилось одновременно. Он абсолютно не знал, что делать со мной. Я не могла прекратить всхлипывать, и поэтому не могла объясниться следующие полчаса, и потом я, наконец, рассказала ему сквозь слёзы.

«Джош, я могу видеть их. Толпы тех, кого я люблю и за кого молюсь, тех, для кого я пою, целый мир, ради которого Иисус погиб, спасая от страданий, и все эти сотни тысяч катятся в вечность ада. Все эти драгоценные создания Господа были потерянны навсегда, и что я делала, играла музыку для развлечения? Я должна сказать им. Я должна рассказать им, пока они ещё слушают».

Я плакала и плакала. Наконец, выслушав и позволив мне проплакать ещё час, Джош сказал строго, «Мне кажется, тебе хватить читать эту книгу».

Я была так зла. «И это твой ответ? Это не из-за книги. Это из-за того, что действительно происходит каждый день!»

Джош был перегружен, и я заснула плача. Он обнимал меня, пока я плакала, засыпая. Что ещё мог он сделать?