Причудливые виражи

На этой возбуждающей мысли Гена потянулся в щемящей истоме до хруста в шее, представив, как зароется туда носом, вдыхая волшебный нутряной аромат, как сожмёт с силой ядрёные, напряжённые желанием близости ягодицы, как подогретая бесстыдной лаской жена замурлычет, засопит блаженно, многозначительно выгнет упругий стан, поощряя продолжить сладкую муку запустит в его волосы нежные пальчики, тихо прошепчет что-нибудь эдакое, заковыристое, отчего захочется сделать её счастливой.

Фантазировать конкретнее, ярче, было невыносимо. Два, от силы три часа, и он дома. Стоит немного потерпеть, чтобы не растратить зазря плотоядную нежность.

Стихи, что ли сочинить. Например, такие, — “её волшебные глаза…я утопаю в них, я таю. Лечу, забыв про тормоза, люблю её, о ней мечтаю. Виденье, словно стрекоза. Я чудный аромат вдыхаю. Лечу на полных парусах. Меня ты ждёшь, я это знаю!”

“Нет, Геныч, не поэт ты, не поэт. Лучше подумай, что с премии Ларисольке своей подаришь. Вот, чего у неё нет… или не так… о чём она мечтает? Нет, на это определённо не хватит. Что, если нижнее бельё купить, такое, чтобы хоть стой, хоть падай… а размер? Такие вещи должны как влитые сидеть. Отпадает. Тогда банально — деньгами отдать, чтобы сама воплотила фантазии. И нечего голову морочить”.

Километры и время пролетели незаметно.

Генка забежал по пути в ночной магазин, выбрал приличный сорт Мартини, пачку апельсинового сока, пару шоколадок.

Продуктов в холодильнике должно быть достаточно. В прекрасном настроении, предвкушая океан удовольствий, влетел он на седьмой этаж без лифта, тихохонько, ведь это сюрприз. Неслышно отомкнул замок.

В воздухе квартиры плотно висел тяжёлый мускусный запах, который сложно с чем-либо иным перепутать — насыщенный гормонами дух безудержной похоти.

Сердце невольно ёкнуло, остановилось, подпрыгнуло, пропустило пару размеренных тактов, вновь завелось с болью в груди, словно после удара тяжёлым предметом.

Генка не успел ничего понять — сработала интуиция. Или подсознание.

Банк памяти хранит многое. Специфическое пряное испарение пахло изнурительным, многочасовым энергичным сексом.

И где? В его доме, в супружеской спальне.

Ни знать, ни видеть того, о чём подумал, не хотелось.

Но ведь он может ошибаться. Мало ли в жизни случайных совпадений. Говорят, так воняют некоторые сорта сыра. Правда пристрастия к данному экзотическому продукту Лариса точно не имеет.

Делать нечего — нужно проверять.

Генка снял туфли, осторожно прокрался в спальню, окна которой смотрели на восток. Было раннее утро, до рассвета оставалась пара часов. Зато, ярко светила полная луна. В другое время такой пейзаж мог бы растрогать до слёз очарованием прекрасного, но сегодня, сейчас повода для благодушия не было.

Два влажных обнажённых тела наслаждались близостью на его супружеском ложе; как голубки — в первозданном, никакой одеждой не обременённом виде, циничные и дерзкие в бесстыдной наготе.

Лариса, его Лариса, широко раскинула прелестные белые ноги, обнажая соблазнительно выбритый вход в пещеру наслаждений.

Голова её покоилась на руке атлета. По объёмным мышцам было видно, насколько он физически развит. Вторая рука обхватывала расплющенную грудь жены.

Одежда любовников в беспорядке разбросана на полу. На тумбочке два фужера с остатками тёмного вина, пустая бутылка.

Вид и запах душераздирающей сцены были невыносимо омерзительны.

Генку передёрнуло. Промелькнуло желание немедленно включить свет, насладиться панической реакцией коварных эгоистов.

Но зачем, разве это чего-то изменит? Всё уже случилось. Возможно не в первый раз.

Шокировало, озадачило, возмутило до глубины души уверенное спокойствие жены. Она же знает, что у мужа исключительно острое обоняние. Даже спустя время он почувствовал бы посторонний запах.

Впрочем, это уже не имело значения: Геннадий больше не хотел видеть мгновенно ставшую чужой и враждебной Ларису.

Похоже, Маша, у её родителей. Такое часто бывает.

Думать ни о чём не хотелось. Даже не так — мыслей было слишком много: они суетились, толкались и мешали друг другу, создавая хаос, отчего казалось, будто голова пустая и звонкая.

Мужчина тихонько раскрыл встроенный шкаф в коридоре, отыскал ключ от бабушкиной однокомнатной квартиры.

Лариса настаивала её продать, а Гена считал, что позже она пригодится для Маши, уже почти взрослой, чтобы жить самостоятельно. Не заметишь, как выпорхнет из гнезда. Нужно же ей где-то жить.

Вот и пригодилась квартирка.

Купленные перед поездкой продукты пришлись кстати. Он положил их в сумку. На выходе вспомнил, что нужно дать супруге знать, что он всё видел.

На тумбочке в прихожей открыл тетрадь, написал размашисто “Насладился в полной мере незабываемым зрелищем! В постели с Тарзаном ты была великолепна. Не решился отвлекать и беспокоить. Бывший муж”

До бабушкиной квартиры пять кварталов городской застройки. Машина ещё не остыла.