Причуды многоликого эроса

Следует также сказать о том, что гомосексуальная эротика в Древней Греции была непосредственно связана с педофилией. В данном вопросе греки исходили из следующих соображений: только акт с молодым человеком в состоянии перенести добродетели любящего человека на возлюбленного. Кроме того, таким образом взрослые мужи «передавали» весь накопленный опыт представителям молодого поколения. Считалось, что подобное «перенесение» может быть совершено только физическим путем, например путем ввода семени, которое в известной степени содержит в себе долю души человека, в невинное тело юноши. Следует поэтому согласиться, что это были гомосексуальные акты, напоминающие собой акты совокупления. Подобные действия превращались в настоящие праздники эротики, которые нередко совпадали с мистериями в честь Диониса, Приапа, а также Афродиты и Аполлона.

А вот римские гомосексуальные вакханалии носили гораздо более разнузданный и даже развратный характер. Каждый месяц в течение пяти дней проводились эротические торжества. Юноши, которые допускались на них, были не старше 20 лет. Жрецы уводили их в подземные помещения, где вступали с ними в любовную связь. Отчаянные вопли, раздававшиеся при актах изнасилования, заглушались звуком труб и игрой на цимбалах. Здесь уже помимо слияния гомосексуализма с педофилией четко просматриваются и садомазохистские мотивы. Юноши должны были беспрекословно подчиняться и покорно отдаваться в руки жрецов, в противном случае их жестоко наказывали избиениями, которые нередко заканчивались смертью.

Нередко на таких эротических игрищах присутствовали и женщины. Чувство стыда забывалось, главное – испробовать все, получить новые, неизведанные ощущения.

Человечеству «платоновская» любовь пришлась по нраву, и гомосексуализм переходил из эпохи в эпоху. Однако были времена, когда гомосексуализм принимал скрытый характер и уж никак не почитался, а, напротив, рассматривался как великий грех. Дело в том, что если в античные времена естественность и «нормальность» интимных связей между мужчинами подтверждалась мифологией, где сами боги-мужчины были неравнодушны друг к другу, то во времена, например, средневековья действовала строгая христианская мораль, не принимающая никаких иных отношений, кроме как между мужчиной и женщиной, направленных на создание семьи рождение детей.

Но как бы там ни было, а шедевры античного искусства (памятники литературы, произведения живописи), воспевающие красоту мужского тела и красоту влечения мужчины к мужчине, явились своего рода образцом для формирования эротической обстановки в Европе эпохи средневековья. Средневековая Европа переняла у античности страсть ко всему красивому и не обошла своим вниманием и эротику гомосексуализма.

Неизвестно, какие эротические картины порождали плотскую страсть к представителям своего пола у служителей католической церкви, но факт существования и даже процветания гомосексуализма в монастырях и католических соборах никем не может быть опровергнут.

В большинстве случаев подобная «любовь» была основана на невинной любви к самому Господу Богу. А все потому, что Господь – творец мира и единственный властелин над человеком в образе Иисуса, но самое главное, он – мужчина, который являлся идеалом во всех смыслах. Покорная и самоотверженная вера в Христа не позволяла служителям церкви помышлять о женщинах. Их любовь ко Христу напрямую связывалась с любовью к мужчине вообще.

ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕ

В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся несовершен в любви.

Первое соборное послание апостола Иоанна (4, 18)

Как бы греховно это ни звучало, но священнослужители находили в обнаженном теле Христа особую прелесть, красоту. И так как сам Христос для них был совершенством, находящимся на недоступной высоте, все помыслы о котором должны были быть невинны и чисты, они как бы воплощали высшую любовь во вполне земную любовь мужчины к мужчине. Вот почему многие богослужители, занимающие высокие церковные чины, вступали в интимные связи с молодыми монахами, юношами-прислужниками и мальчиками-послушниками, внушая последним, что те подобным образом сблизятся с Богом, очистятся от грехов и т. п.

Известно, что один малоизвестный средневековый служитель католической церкви, живший в небольшом французском городке, питал самую настоящую страсть к мальчику-послушнику из церковного хора. Он буквально грезил милым невинным подростком, видел захватывающие эротические сны и находился под сильным впечатлением от собственных эротических фантазий относительно мальчика. Он мечтал о том, как однажды дотронется до невинного обнаженного тела юного послушника, а потом совратит его. Самые смелые желания посещали голову священнослужителя, лишая его рассудка.