Причуды непутевой Артефактницы

Нет, то, что я опять напортачила, и так понятно, но исправлять же как-то надо! И я пошла вперед. Не то чтобы у меня была какая-то конкретная цель, скорее, просто надоело стоять. Несмотря на явно темное небо, вокруг было светло, как в летний день. Я шла в абсолютной тишине, где каждый шорох травы о мою юбку разносился эхом, легко перекрывающим шуршание травы от ветра. Мне не было страшно, скорее любопытно. А еще когда вокруг так спокойно и красиво, то разводить панику совсем глупо! Я и не разводила, и не думала. Какое-то время мне было просто хорошо.

Внезапно над травой разнесся плач. Нет, не детский. Так обычно плачут жеребята, отстав от матери. Достаточно громкий звук, наполненный таким отчаянием и болью, таким страхом, что у меня сердце пропустило удар. Я поспешила на звук, благо, тот, кто плакал, не собирался останавливаться. Крики становились все громче, пока я, наконец, не разглядела впереди странный куст. На тонких веточках были большие перламутровые, искрящиеся молодой магией цветы. Ветки куста то и дело пропадали в зарослях травы, потом появлялись вновь. Я поспешила к кустику. Не знаю почему, но с каждым криком неизвестного животного мне становилось все тоскливее.

А когда увидела того, кто так долго плакал и звал неведомую маму, застыла как вкопанная. На маленькой утоптанной полянке лежал, подогнув все четыре ножки, маленький олененок, только не совсем олень. Вместо рожек у него были две большие ветки, которые расходились на множество мелких, усыпанных крупными цветами веточек. Олененок был с густой шерстью. Ножки тонкие и длинные, копытца белые, но сам он был насыщенного перламутрового оттенка. На длинной шее шерсть была длиннее. Глазки большие, глубокие и черные. Увидев меня, он сразу попытался встать на ножки, но получилось далеко не с первой попытки.

Я огляделась в поисках его матери. Олененок явно был новорожденным, но такой же только крупной особи нигде не было. Малыш снова закричал, тоскливо и призывно. У меня на глаза от этого крика навернулись слезы, и я неосознанно протянула к нему руки: хотелось успокоить малыша, дать ему защиту и опору. Он без сомнений и раздумий сделал ко мне несколько шагов и уткнулся мордой в ладони. Я опустилась перед ним на колени и погладила по шее, по морде, по изогнутой теплой спинке. Рожки казались живыми, цветы тоже, поэтому я старалась их не трогать. Я гладила и шептала что-то успокаивающее, пока малыш не затих, а я не разрыдалась. Ростом новорожденный был мне чуть выше колена. Он был таким маленьким и таким беззащитным, что хотелось завыть вместе с ним от безысходности.

Мысленно я решила, что подожду несколько часов, пока малыш не сможет нормально передвигаться, а потом пойду дальше. Мне вспомнилось, что жеребята быстро вставали на ножки после рождения, а значит, и олени тоже. Хотя это определенно не знакомый мне олень, но все же…

— Он принял тебя, и теперь всегда будет рядом. Не печалься о нем, — спокойно сказал кто-то.

Я вскинулась и увидела, как к нам идет странное существо. Никогда таких не видела, даже когда изучала расы. Он, она, оно… постоянно менялся. Он был похож на сгусток эфира, только куда плотнее и явно материальный. Он постоянно изменялся. У него то было две головы, то одна. То были два глаза, то их было сразу десять. Он был то явным мужчиной, то явной женщиной. Он был похож на морок или призрак, только я была уверена, что он живой и материальный, как все разумные. Его изменения были похожи на изменения метаморфов или оборотней, только все проходило куда быстрее. За минуту, что я его разглядывала, существо сменило столько деталей своего облика, что у меня невольно заболели глаза.

— Кто ты? — спросила я, стараясь смотреть туда, где, как мне казалось, должны быть глаза.

— А это важно? — спросил он.

И я поняла, что он не хочет отвечать.

— А он кто? — я указала на олененка, лижущего мне руки. — Где его мать?

— Мать? — переспросило существо, со странным удивлением. — У него нет ма-те-ри, но, может, ты хочешь?

Я задумалась на мгновение.

— Хочу!

— Значит, ты его мать, — уверенно решило существо. — А имени у него нет, — ответило оно на первый вопрос. — Хочешь дать ему имя?

— Конечно! — как же можно без имени?

— Тогда дашь, — опять уверенно подытожило существо.

— А что это за место? — снова спросила я.

— Пока неизвестно, — туманно ответили мне.

Я нахмурилась. Разговор выходил совсем уж странным, и существо это меня начало пугать.

— Ты боишься меня? — задумчиво спросило существо, приседая на корточки так, что мое лицо оказалось на уровне его глаз. Сейчас на меня смотрело лицо, больше всего походившее на лицо дракона, только покрытое странной чешуей.

— Есть немного, — пришлось признать мне. Я решительно смотрела на него, зная, что показывать неуверенность в себе нельзя, а хорохориться сейчас глупо.

— Странно, — резюмировало существо. — Зачем тебе бояться меня?

В его вопросе звучал искренний интерес, без издевки. Оно действительно не понимало. Наверно, поэтому я и ответила:

— Ну, потому что ты можешь причинить нам вред.

— Вред, в смысле боль? — уточнило существо.