Приданое для Анжелики

Если бы Мария-Анна знала мужа похуже, она засыпала бы его негодующими вопросами. Ясная перспектива гильотины — это вовсе не повод улыбаться. Но она понимала Антуана. Он по-прежнему был влюблен в свою алхимию, порошки и смеси, не собирался терять ни единого мгновения. Антуан, словно юноша, с легкостью жертвовал всем своим будущим ради того, чтобы еще и еще раз слиться с предметом своей любви — истиной. Демарш конвента лишил его надежды, а вместе с ней и ненужного беспокойства.

Мария-Анна считала, что это бегство, тем более постыдное, чем искренней оно казалось. Насмерть перепуганное дитя по имени Антуан Лоран Лавуазье прятало голову под одеяло науки и… успокаивалось. Точно так же затихает птица, если на клетку накинуть шаль. Но что она могла сделать?

В таком настроении ее и застал Адриан Матье.

— Мое почтение! — Самый известный на сегодня аферист Парижа широко улыбнулся.

— Проходите, Адриан, — едва слышно проговорила Мария-Анна. — Я удивлена, что вас еще не убили.

Известия о том, что компания, проданная то ли в тридцать, то ли в сорок раз дороже номинала, оказалась пустышкой, уже прокатились по Парижу.

— Акции — это всегда риск. — Адриан пожал плечами. — Если боишься, не покупай. Могу я видеть Антуана?

Мария-Анна провела его в лабораторию и присела за стол у стены. В последнее время муж не возражал против ее присутствия на таких переговорах.

— У меня есть деньги, мсье Лавуазье, — без предисловия начал Адриан. — А вы вхожи в круги откупщиков. Помогите мне завести надежное дело: водка, табак, сахар, порох.

Брови Антуана скакнули вверх.

— Вы сумасшедший? Газет не читаете?

Адриан рассмеялся.

— Я коммерсант. Чем выше риск, тем больше прибыль.

Антуан покачал головой.

— Не в этом случае, Адриан. Нас тащат на гильотину. Хотите в нашу компанию?

— Нет. — Адриан улыбнулся. — Я надеюсь поучаствовать в ощупывании карманов казнимых граждан. Это нынешней властью не возбраняется.

Теперь уже рассмеялся Антуан.

— Спасибо за честность. Вам продадут все, что вы ни пожелаете, и недорого. Все бывшие откупщики слишком сильно испуганы, чтобы торговаться. Но вы рискуете.

— Я знаю, — кивнул Адриан. — Это и есть моя манера вести дела.

Антуан присел напротив Марии-Анны, схватил перо и начал быстро набрасывать имена и адреса тех бывших откупщиков, что могли что-то продать.

Мария-Анна повернулась к Адриану и спросила:

— Анжелика с вами хоть попрощалась?

— Куда там! — отмахнулся он. — Когда я прибыл в Нант, она уже отплыла на Мартинику.

Мария-Анна опешила.

— На какую Мартинику?

— Домой, — с неудовольствием проронил несостоявшийся жених. — Видимо, ей там лучше.

Женщина непонимающе тряхнула головой и заявила:

— Она же заезжала ко мне на днях и ни слова не сказала о Мартинике.

Теперь уже опешил Адриан.

— Она заезжала к вам? Но я же лично видел запись о выкупленной каюте!

Пожалуй, только теперь Мария-Анна поняла, что совершила глупость. Если бы Анжелика Беро хотела увидеться с бывшим женихом, она сделала бы это.

— Когда она к вам заезжала? — вскинулся Адриан.

Мария-Анна принялась вспоминать, и на душе молодого человека полегчало. Было похоже на то, что жених и невеста просто разминулись в пути. Значит, Анжелика Беро не обязательно так уж не хотела этой встречи. Просто не вышло.

— Готово. — Антуан протянул визитеру густо исписанный листок. — Это все, кого я берусь рекомендовать.

Адриан принял листок, но мыслями был уже не здесь.

— Так, значит, она во Франции.

— Видимо, да.

Молодой человек уставился в пространство, и Мария-Анна отметила, что впервые не видит в нем этого апломба превосходства, готовности все решить за другого человека, даже не спросив его.

«Похоже, в чем-то эта девица его все-таки обставила», — подумала мадам Лавуазье.

Наутро после ночи, проведенной в гостинице, набитой клопами, Анжелика Беро перестала спешить. Она останавливала карету там, где ей вздумается, и с удовольствием разминала затекшие ноги. Когда облака разошлись и ласковое мартовское солнце Шампани осветило холмы, она увидела этот дом.

— Туда! — приказала девушка кучеру и уже через полчаса осматривала миленький дом, видимо выстроенный совсем недавно и определенно брошенный.

— Чья это усадьба? — спросила она у мальчишки-пастуха.

— Нашей коммуны, — важно ответил тот.

Анжелика рассмеялась и спросила:

— Коммуна его выстроила сама?

Мальчишка растерялся и ничего не сказал.

Вскоре Анжелика уже знакомилась с Мари, женой председателя здешней коммуны. Эта женщина держала мелкий рынок у дороги.

— Хотите купить?! — обрадовалась Мари. — Может, вам и прислуга понадобится?

Буквально за пару часов документы были оформлены. Вся местная коммуна, от мала до велика, аж человек сорок, обступила парадное крыльцо усадьбы. До того как прежние владельцы бежали, они все служили здесь или поставляли свежее мясо и овощи. Теперь эти люди рвались исполнять прежние обязанности всего за 20 су в день. При цене хлеба в Париже 3 су за фунт, это был весьма высокооплачиваемый персонал.