Приданое для Царевны-лягушки

Мальчики, изводившие новую домработницу своими шуточками, вроде хлопушек в соуснике. Какие-то гости, сомнительного вида дамочки, слишком громко разбрасывающие свой смех и слишком неряшливо - пепел из длинных сигарет. Старичок, жадно подъедающий все с тарелки. С полузакрытыми глазами. Парочка нужных Богуславу мужчин возраста парламентской зрелости, их секретари шустрого темперамента. Он вспомнил Коку, тогда - Кокина Илью, работающего на Богуслава в невнятной должности - что-то типа мозгового центра. Богуслав за столом ругал евреев, доморощенных аристократов, покупавших себе бумаги с дворянскими родословными, норвежскую семгу - слишком вялая, домработницу - и эта уже беременна, сыновей - оболтусы, черти! - учиться не хотят, старичка с закрытыми глазами - еще подавится, чертов консультант по Закавказью, цены на нефть и визовые проволочки. Потом старичок вдруг прекратил есть, как будто его отключили, открыл глаза и оглядел всех сидящих с хищным любопытством вампира, привыкшего закусывать теплой кровью. Он переключил Богуслава на военные темы. Платону стало скучно, хотя и немного страшно слушать о ценах на зенитные установки и системы наведения, еще даже не поступившие в распоряжение армии, а уже продававшиеся "туда"! Он встал, чтобы выйти из-за стола, да, видно, не смог скрыть выражения брезгливости и некоторого отчаяния на лице, и старичок тут же сменил тему и стал клеймить "чистюль, отслеживающих чеченскую кампанию только из новостей по телевизору и ничего не смысливших в политике войны". Поскольку Платон молчал и глаз не поднимал, тема войны как-то вдруг отошла в сторону, а попытавшийся всех примирить Илья Кокин вдруг попал старику на зубок.

- Грустно, - сказал Кокин, - когда война становится политикой, а политики жиреют за счет войны.

- И что же в этом грустного? - взвился старичок. - Во все времена так было!

- Да не во все, - отмахнулся Кокин, - а грустно, потому что в таком случае эта война никогда не кончится.

- Да вы, любезнейший, никак пацифист! - повысил голос старичок. - А ведь войны развязывают не военные, а штатские! Служили? Наверняка не служили! И как же отмазались? Деньгами или доказывали свою принадлежность к сексуальным меньшинствам?

Кокин молчал, играя желваками. Платон попытался выйти из-за стола.

- Сидеть! - крикнул вдруг генерал, заметив его неуклюжие попытки и цепко ухватив за рубашку сухой лапкой с толстыми отполированными ногтями.

Платон отяжелел телом, как это у него бывало от злости и желания драться.

- Руки мыл, вояка? - тихо спросил он, отдирая лапку. - Смотри, сколько кровищи на себе принес.

Генерал резко встал, опрокинув свой стул, и чеканным шагом демонстративно направился в коридор. Наступила тишина. Платон исподлобья смотрел на брата. Богуслав чертил вилкой по скатерти, потом скривил рот в ухмылке и развел руками, призывая в свидетели гостей.

- Вот и все кино, - сказал он. - Сворачивайте свои папочки, договора не будет. Черт знает что! Гнешься, гнешься, добиваешься! И что в результате? Гомик и педофил, видите ли, захотели поговорить о вреде войны. Ну не умора?

Платон до сих пор помнил, как племянники посмотрели на него. Вообще-то они всегда смотрели на него, когда отец выражался. Но тогда ему стало страшно, и он ушел.

- Тони! Очнись!

- А-а?.. - дернулся Платон, с облегчением обнаружив себя в загсе, пусть даже и во фраке.

- Тони, - шептал Вениамин, - кольца!

- Что - кольца?

- У кого кольца? - шипел племянник. - Все ждут!

Действительно, в наступившей паузе Федор, оглядываясь, сверлил глазами Веньку, тот запаниковал.

- Я вот тут захватил с собой, на всякий случай... - вдруг выступил вперед Гимнаст, протягивая что-то, завернутое в носовой платок. Он разворачивал его почти торжественно.

Два серебряных кольца. Одно - совсем крошечное, другое - большого размера и массивное. Платон застыл, ощутив внутри себя уже знакомый холодок ужаса.

- Минуточку! - крикнул он громко, когда Гимнаст поднес кольца Федору. - По правилам бракосочетания ведущий должен спросить, не имеет ли кто из присутствующих достаточных оснований, чтобы помешать этой свадьбе. Конечно, в церкви это спрашивает священник, но раз уж вы берете на себя обязанности соединителя сердец...

- Как это?.. - опешила ведущая. - В каком смысле - помешать?

- В смысле, если кто-то знает уважительную причину, по которой брак не может состояться, то этот человек должен огласить причину до обмена кольцами.

Порывшись в справочнике, ведущая пошепталась со своей помощницей и отправила ее куда-то.

- Тони, ты что, хочешь отменить мою свадьбу? - зловеще поинтересовался Федор.

- Нет, конечно, - забегал Платон глазами. - Но есть некоторые обстоятельства... - он украдкой взглянул на невесту.

Невеста улыбалась.

В залу вошли заведующая загса и маленький юркий человечек с потрепанным портфелем. Он оказался юристом и сразу же стал уговаривать Платона выйти с ним в холл побеседовать.

- Я никуда не пойду!