Приданое для Царевны-лягушки

Оркестр грянул сначала марш Мендельсона, потом, когда жених бегом бросился из зала, сбился. Аврора еле успела сгрести фату в охапку и поднять ее с пола, спеша за молодоженами. Гимнаст шел неторопливо и что-то тихо втолковывал Вене. Платон вышел из здания загса на плохо слушающихся ногах - последним.

Он один оказался не обсыпанным рисом.

Дюжина заросших бицепсами байкеров бросалась крупой и громко гоготала. Остальные приветствовали молодоженов ревом включенных двигателей, отчего разукрашенные автомобили на площади пропали из виду под густыми выхлопами, а собравшиеся зеваки просто разбежались. Две байкеровские подружки пытались музицировать - одна на трубе, а другая била в литавры. В общем, грохот и шум стояли устрашающие. Уже слышались завывания милицейских сирен. Почти в обморочном состоянии Платон увидел сквозь клубы вонючих выхлопов, как Федор надел шлем и сел на мотоцикл, обвешанный почему-то кукурузными початками. Илиса села сзади, прижавшись к его спине, они вырулили первыми. Платон охнул, показывая рукой на ее взлетевшую фату.

- Айседора Дункан!.. - только и прошептал он, не в силах быстро и понятно объяснить свои страхи.

- Ничего страшного, - успокоил его Веня. - Вся фишка в том, чтобы остальные мотоциклы располагались по обе стороны от фаты. Замыкающий повезет конец.

"Замыкающий повезет конец... Замыкающий повезет конец", - бормотал Платон, пока ехал с Вениамином в такси. Аврора и Гимнаст куда-то пропали.

- Господи! - громко попросил Платон в такси, испугав молодого водителя. Дай мне хоть пару часов передышки! Дай мне покоя и разума, чтобы я смог все обдумать и понять. А потом дай мне поспать без сновидений. Иначе я сойду с ума, - пробормотал он уже шепотом, борясь с тошнотой.

- Ты что, Тони? - забеспокоился Веня. - Ничего, потерпи, сейчас мы с тобой отпразднуем свадьбу, покушаем, выпьем. Я знаю такое местечко, где можно устроить себе передышку хоть на неделю!

- Горько! - простонал Платон.

- Рано, - заметил на это Веня. - Во-первых, мы еще не сели за стол, а во-вторых, жених и невеста при хорошем раскладе подъедут к столу не раньше десяти вечера. Так что ты и поесть успеешь, и выспаться.

.- У меня во рту горько, - прошептал Платон. - Желчь... Я исхожу желчью, как злобный маньяк. Призраки мерещатся. Трудно дышать...

- Призрак женщины, да? - участливо склонился к нему Веня. - Это ее имя ты назвал? Айседора?

- Нет. Айседора - это женщина Есенина, - прошептал Платон, заваливаясь и закрывая глаза.

- Ну-ну! - поддержал его Веня, усаживая прямо. - Айседора - Сенина женщина, а ты нервничаешь, да? Ну не плачь, что-то ты совсем расклеился. Она умерла?

- Кто? - шепотом с удивлением спросил Платон, вытирая влагу со щек.

- Женщина Сени - Айседора. Да гони же быстрей! - закричал Веня таксисту. Боюсь, завалится совсем, тогда нам не вытащить его из машины!

- Айседора Дункан удавилась длинным шарфом, когда ехала в автомобиле. Шарф намотался на колесо. Боже, какая фантасмагорическая, какая декадентская смерть! - давится рыданиями Платон.

- Тони! Смотри сюда! - Веня хлопнул в ладоши перед самым его носом. - Ты о ком плачешь?

- Я? - изумился Платон, посопел, оглядываясь, и твердо заявил: - О себе. О счастье. У меня было счастье. Один раз. Потом она пропала. Бесследно.

- И ее звали Айседора, да? - медленно, как больному, втолковывает Веня, не глядя протягивая таксисту деньги. - Приехали.

- Нет. Ее звали Алевтина. Вениамин!

- А?.. - дернулся Веня, уже открывший дверцу.

- Почему жизнь делает из меня клоуна? Почему она играет мною? Почему Царевна-лягушка надела сегодня кольцо Алевтины?

- Так другого же не было!.. - Веня почти силой вытащил Платона из машины.

- А почему тогда Федор надел мое кольцо?

Вениамин задумался, сосредоточенно глядя перед собой.

- Твое, точно? - уточнил он. Дождался кивка и уверенно заявил: - Для понта. Ты, Тони, для нас большой авторитет. Готов расслабляться?

Платон только тяжело вздохнул. Огляделся. И с большим изумлением обнаружил себя на каком-то заброшенном заводе. Вдаль уходили полуразрушенные корпуса цехов. То тут, то там грустными призраками неспешно пробегали бездомные собаки. Платон заметил, что один из ангаров светится вывеской. Задрав голову, он с трудом разобрал слово: "КРЫША".

- Нам сюда, - подтолкнул его Веня.

Платон упирался, потому что не видел двери. Нажав кнопочку у металлической решетки, Веня дождался шипения в невидимом динамике и сказал: "Хоп!"

- Хоп! - громко разнеслось между цехами. Решетка с лязгом поднялась вверх. Они вошли. Решетка за ними тут же грохнулась в асфальт. Платон подумал, что, наверное, так и падают, отрезая выход, ворота ада.

Они прошли через огромную автостоянку, подсвеченную горящим в бочках огнем - дюжина бочек, расставленных по всему огромному пространству, дышала пламенем с завораживающим упорством средневековых факелов. Несколько автомобилей казались при таком освещении прилегшими отдохнуть зубрами, а чуть накренившиеся мотоциклы - большими рогатыми насекомыми на страже.