Приднестровский беспредел

С «шатунами» было интересно воевать. Это вам не однообразное ополченское сидение в окопах, когда с одной стороны обезображенный румынскими позициями пейзаж, с другой — неизменные банки с вином, каждый вечер мужественно истребляемые и каждое утро возрождаемые из ничего, как птица Феникс. Там, у ополченцев, была позиционная война. Здесь, у «шатунов», война, как называл ее про себя Миха, — «живая». Почти каждый день, или, вернее, почти каждую ночь — боевые выходы. Накрыть огневую точку, взорвать дзот, отогнать снайпера. Веселись — не хочу.

За те дни, которые Миха провел в команде, он кое-чему научился. Не очень громко передвигаться в темноте, худо-бедно ориентироваться в «шатунских» сигналах, вроде щелчков, свистов и кошачьего мяуканья, кое-как стрелять ночью на звук. Да, он уже умел немного, и считал, что умеет почти все. Впрочем, «шатуны» пока думали по-другому, и поэтому до сих пор Миха исполнял во время выходов необходимую, но грустную партию «второго прикрывающего».

А вот сегодня ночью, судя по неясным намекам Норова, которыми он целый день донимал Миху, «ворошиловскому стрелку Собакину» впервые предстояло выступить в активной роли «энного атакующего». (Прозвище «ворошиловский стрелок» прилипло к Михе в первый же «шатунский» день с легкой руки Норова, матерщинника, наглеца и балабола. Теперь почти перед каждым боевым выходом, когда «шатуны» спокойно и обстоятельно готовились к рейду, Норов вдруг с деланным испугом взглядывал на Миху и бормотал, пихая локтями соседей: «Только гранатомет „ворошиловскому стрелку“ не давайте, мужики. А то Ворошилова замочил, и нас замочит…») Спросить у старшего, Саши, правильно ли он понял иносказания Норова, Миха не решался. Саша — кремень — все равно раньше времени не расколется, а достань его, может и передумать. Так что пусть все идет своим чередом. «Лишь бы не облажаться… Господи Боже, лишь бы не облажаться… Все таки, первый настоящий выход!..» Миха перебирал в уме возможные неприятности. «А вдруг автомат заклинит? Вдруг не пойму сигнала? Вдруг ошибусь, недоброшу. недострелю?..» Остальные сложности — вроде обстрела, контр-атаки румын или плена — его не интересовали. «А, херня… Атос говорил, что в первом деле лажи не бывает. И ни во втором, ни в третьем, добавляли Портос и Арамис… Так что все будет чики-пики…» И он сидел, впол уха слушал Сашу и улыбался в предвкушении веселья.

— Так вот, а потом нам выдали три обшитых броней «Краза», — степенно продолжал Саша. — И позывные у них были — «Мишка-1», «Мишка-2», «Мишка-3». Но мы так подумали — какой, на хер, «мишка»? «Медведь»! И не простой, а злой. «Шатун»!..

— Бурый такой, — вставил вполголоса Миха, вспомнив армейское значение слова «бурый».

— Вот так оно и получилось, парень… — не услышав его, довел рассказ до конца Саша. — Все? Вопросов больше нет?

— Нет.

— Тогда так. Все помнят порядок действий?.. Э, Норов, пихни там Бороду под бок, — хватит уже пузыри пускать… Борода! С добрым утром.

— Чего?

— Того. К делу. Значит так, я иду вперед. За мной — «ворошиловец», потом — Борода. Норов — на прикрытии…

— Я так и знал! — с негодованием воскликнул Норов. — Да ты чего, старшой? Салагу рано еще на дело…

— Ничего-ничего, хватит ему мух у наших задниц гонять. Пусть обстреляют парня.

— Да убьют же, на хер!..

— Не убьют. Нас ведь никто не учил, верно? Вообще без подготовки в первый раз шли. И ничего, не убило… Так вот, напоминаю, наша цель…

— …коммунизм, — мрачно вклинился Норов.

— Норов, хорош. Не на базаре… Повторяю, наша цель — дзот на стыке румынских окопов. Между нами и ими — поле. Чистое, без мин — мы проверяли. Мины стоят только по краям…

— Да что ты как пионерам объясняешь? — опять влез с ремаркой Норов.

— А это кто, по-твоему? — ответил Саша, мотнув головой в сторону Михи. — Ты, нах, странный, шиздец. Парня же надо в курс ввести, или нет?

— Точно, Норов, не пурши, — поддержал Сашу окончательно проснувшийся Борода. — Достал.

— Так вот, наша задача: пришли, заминировали, ушли, рванули. Все. Теперь — по этапам…

В этот момент «Краз» тяжело затормозил. В дверцу постучали.

— Вот, мля, из-за всякой херни никогда в машине не успеваю… — вздохнул Саша. — Ну, да ладно. Пошли. На исходных закончу…

Они распахнули дверцу. Внизу виднелось несколько силуэтов, более темных, чем окружающая ночь.

— Здорово, мужики! — пробасил один из них. — Добро пожаловать!..

«Шатуны» вразнобой поздоровались и, позвякивая оружием, полезли наружу.

— Хорошо, что вы приехали, — сказал кто-то, неразличимый в темноте. — Когда приходят «шатуны», гвардейцы могут спокойно отдыхать…

«А нам покой ночью даже и не снится, — посетовал про себя Миха. — Потому что ночью мы не спим…»

И это была совершеннейшая правда.