Приднестровский беспредел

— Но во всем плохом есть свои плюсы, — философски продолжал Миха, — а во всем хорошем — свои минусы. Вот, видишь, нашелся у вояк свободный зависной денек, раскурочили парочку виноводочных магазинов, пополнили там свой боекомплект, и сразу воевать стало как-то полегче… — он плеснул порцию «Белого Аиста» в глотку, выдохнул, поморщился. — И жизнь уже не кажется таким дерьмом, которым она является в действительности…

— Ну да, ну да… — Андрей понимающе кивнул. — А что с румынами?

— А ничего. Так, воюем по-маленькой. Сейчас бы, не останавливаясь, ломиться до самой западной окраины… — Миха разлил по стаканам очередную порцию. — А тут так: местные командиры каждый на своем участке проявляют местную инициативу. Каждый в силу своего нахальства. Откуда румыны постреляли, туда вдарили, где на свой страх и риск дом пустой заняли, где соседнюю улицу… — он пренебрежительно махнул рукой. — И все. И загораем. Как на курорте… Как говорится, «…сюнну яростно вторглись, поэтому мы должны были спешно выступить», — снова вспомнил он летопись.

— Ну, нормально… — пожал плечами Андрей, беря стакан. — Чего же ты хотел? Обычная «румынская» война…

Выпили. Занюхали. Закурили.

— А я, веришь, брат, каждый раз со страхом выглядываю в окно: жду.

— Чего ждешь?

— Танков жду, бэтэров, бээмпэшек. Румынского наступления жду… О Господи! — Миха в сердцах хлопнул по столу. — Ну что ж это за война такая, война непрофессионалов?! Ну кто ж так воюет, Андрюха? Здесь бы хорошего командующего, хоть с одной стороны, хоть с другой, и война закончилась бы уже через неделю. А эти мусолят, мусолят, думают чего-то, тянут…

— А чего же ты хочешь, браток, если Косташ, главнокомандующий ихний, лампасы свои генеральские в ДОСААФе высидел… — хмыкнул Андрей. — Он там, наверное, не знает, как ротой командовать, а тут ведь не рота, тут целая армия…

— Ну ладно, у гадов понятно, а у нас?

— Ну-у, брат, — протянул Андрюха. — Ну ты и загнул! Здесь же не Россия-матушка, здесь Пэ-Мэ-Эр, понял? Откуда здесь генштабу было взяться? Хорошо, что хоть так воюем, чёхвостим гадов во все дыры…

Снова выпили. Помолчали.

— Кстати, о России… — начал Миха. — Вот ты мне скажи, Андрюха, какого вы все, казаки, здесь делаете? Какого воюете, какого погибаете? Ведь денег казакам платят — с гулькин хер.

— Да и те, что платят, на себя тратим мало… — кивнул Андрей задумчиво. — Ты не знаешь, тебя еще тогда с нами не было, а только бывали такие случаи… — он легонько махнул рукой. — Когда гранат, лимонок, не хватало, скидывались в бабки и засылали своих ребят в Одессу, чтобы купить…

— Что, за свои кровные?! — поразился Миха.

— Ну да. А то ведь воевать-то чем-то надо, верно? И если сам о себе не позаботишься, то кто же о тебе позаботиться?..

— Вот видишь! Но тогда за что? За что вы воюете? И зачем? Ведь здесь же не Россия…

— Здесь Россия, — возразил Андрей. — Здесь Суворов турок бил, здесь русские солдаты кровь свою проливали…

— Э, погоди, погоди, — с неожиданной заинтересованностью перебил его Миха. — Так это что ж получается, Россия везде, где русские солдаты кровь проливали?

— Да, — твердо ответил Андрей. — Везде.

— Да-а? — почти радостно переспросил Миха. — Как чудно. И в Париже тоже? Там ведь русская кровь урожая восемьсот пятнадцатого года пролита. А в Берлине, Китае и Корее — урожая девятьсот сорок пятого. А еще есть Чехословакия, Венгрия, Афганистан, а еще советские военные советники в Никарагуа, Анголе, Вьетнаме, Сирии…

— Э, не загоняй, не загоняй, — с раздражением произнес Андрей. — Что значит «урожая…»? Какого еще тебе на хер «урожая»? И вообще, ты-то сам кто, что о русских так говоришь? — на его лице появилось выражений крайнего подозрения. — Жид, что ли?

— Ну, выражение есть такое «кровавая жатва смерти», — торопливо забормотал Миха. — А раз жатва, значит и урожай, верно? А что до моей национальности, так скажи мне на милость, что, по-твоему, разве еврей в казаках служить может? Да какой же еврей здесь удержится, приживется?.. Но ты мне не ответил, брат, — поскорее съехал с опасной темы Миха. — То, что я перечислил, тоже Россия?

Андрей немного подостыл, задумался.

— Нет, там не Россия, — наконец, ответил он уверенно. — Россия это где была Российская Империя.

— То-есть и Кавказ, и Средняя Азия, и Монголия, и Финляндия, и Прибалтика, и Польша?..

— Да.

— Погоди, погоди, я что-то не совсем понял, — настаивал Миха. — Там что же, русские живут, да? В большинстве?

— Дело не в этом. В Коми АССР или на Таймыре русские тоже не живут, ну и что? Все равно это Россия. И то, что ты перечислил, тоже Россия.

— Ну, может быть, может быть… Но я не думаю, чтобы жители Финляндии или, например, Польши согласились с тем, что их государства — всего лишь куски России. Наверное, даже жители Украины с этим бы не согласились…

— А это только их проблемы, — с железной убежденностью ответил Андрей. — Все равно это все — Россия. Была Россия, есть и будет всегда. Единая и неделимая Российская Империя. И когда-нибудь настанет время, когда мы им об этом напомним. Именно поэтому мы здесь. Мы — казаки с Дона, Кубани, Урала, Сибири. Понял?