Придуманный жених

Спустя три дня, после полицейской облавы, вмешательства американского посольства и, вероятно, денежного выкупа семьей Катрины, ее вернули – избитую, со сломанными ребрами и глухой на одно ухо.

Теперь Катрина работала юристом в иммиграционной службе в Вашингтоне. Она боролась за еду, кров и надежду для тех, кто в этом особенно нуждался.

Джонатан вскоре покинул Европу, пропадал неизвестно где в течение нескольких лет, а потом приехал в Австралию с кучей денег неясного происхождения, вложился в старт-ап и завоевал имя самого успешного предпринимателя в области высоких технологий.

Арманд пошел другим путем. Члены его семьи не могли понять его решение вступить во французский Иностранный легион. Они сопротивлялись всеми силами – угрожали лишением наследства, использовали все соблазны, чтобы он остался дома. Ничего не помогло. В поисках ответов Арманд готов был идти до конца. Направлявшая его дикая ярость задействовала все ресурсы мозга и тела, доводя их до предела возможностей и за предел. Он отказался от прошлого и стал другим человеком – только так смог преодолеть перенесенные в Турции унижения. Отслужив положенные по контракту пять лет, Арманд готов был продолжить службу, если бы не похищение маленькой девочки. Это случилось давно. С тех пор многое произошло.

Нахлынувшие воспоминания грозили задушить его, и Арманд заставил себя вернуться в настоящее. Он взял листок бумаги, но буквы плыли перед глазами. Он посмотрел на полку с фигурками над столом Эви, на ее вязаную шапочку на крючке. После всего, что он видел в жизни, беспечность этой женщины приводила его в отчаяние. Ее желание дружить с каждым встречным, летящая, словно во сне, походка… не хватало только мишени на спине.

Арманд не понимал, почему так переживает за нее. Она вне зоны его ответственности. Он едва знал ее. Она слишком молода, неопытна, неосторожна. Не слушает советов, категорична в суждениях. Удивительно, что она вышла сухой из воды, когда разразился скандал на прежнем месте работы.

Ей нужен наставник, но не такой, как он. Не его профиль. Скорее телохранитель или нянька. Бойфренд подойдет, но опять же не он и не из тех, что он видел внизу. Они не пара легкой, светлой Эви Крофт.

Легка на помине, Эви влетела в дверь в потоке света, шума, энергии.

– Привет. – Она окинула его взглядом карих глаз.

Дырявые джинсы плотно облегали длинные ноги. Обувь – грубые башмаки. Темные волосы волной лежали на воротнике красного жакета. Еви выглядела теплой, женственной и безыскусно сексуальной. Сделав шаг, она споткнулась на ровном месте, как фавн, шумно пробирающийся в чаще леса, где каждый охотник знает о его приближении.

До боли сцепив зубы, Арманд спросил:

– Ты в порядке?

– Супер, – ответила она, поправляя волосы. – Как поездка? Вижу, что отлично.

Против воли, его губы дрогнули в улыбке. С самого начала ему казалось, что Эви опасна, и он не изменил мнения, однако не предполагал, что она так скоро заинтересует его.

– Успел сделать важное дело, о котором вдруг вспомнил?

– Не совсем. А ты? Как провела время с друзьями в ресторане?

– Ты про «Вкусняшку»?

– Даже не хочу произносить это слово.

– Ханжа. – Эви сузила глаза. – Они могли бы стать твоими друзьями, приложи ты хоть чуточку усилий. Но ты неисправим.

Она понимала его и принимала таким, как есть, не старалась изменить. Это дорогого стоило, черт возьми!

– Ладно, я знаю, что ты ничего не ел весь день, поэтому принесла кое-что.

Теперь она будет кормить его.

Эви заполнила паузу.

– Не надо благодарности. Я заботилась о себе. У нас маленькая комната, а, голодный, ты становишься еще мрачнее. Садись. Ешь. Потом вернешься к грустным мыслям.

Расстелив на низком столике льняные салфетки, похищенные из ресторана, Эви разложила на них свежую, аппетитную выпечку и фрукты. Взяв с дивана подушки, она бросила их на пол и удобно уселась. Свет лампы падал на ее полные нежные губы. На спокойном лице ни малейшего следа волнений и переживаний.

Как летящий на свет мотылек, Арманд встал из-за рабочего стола и пересел на подушки, скрестив ноги. Аромат сдобы пробудил голод.

– Спасибо, – сказал он, поднося ко рту булочку.

Откусывая шоколадный круассан, Эви улыбнулась ему.

– Я не мрачный. Просто размышляю.

– Смеешься надо мной? Весь день ты хмуришься над бумагами. Ставлю на кон свою ферму, ты так и сидел неделями до моего прихода сюда, – заметила Эви, склоняясь над столиком, чтобы взять еще один круассан. Их пальцы случайно встретились. Прежде чем Арманд отдернул руку, Эви удержала ее и вложила сдобу в его ладонь. Ее прикосновение, хоть и быстрое, обожгло его как огонь.

Арманд вырос в семье, где любовь выражалась сдержанно, без объятий. Годы службы в армии тем более не предполагали нежностей. Однако для Эви физический контакт был необходим. Это не было флиртом. Вернее, не всегда, и не со всеми. Однако между ними двумя что-то происходило: взаимный интерес, интрига. Арманд замечал это, но не собирался поощрять. Слишком многие обожглись, подойдя слишком близко.