Приеду к обеду. Мои истории с моей географией

Но для меня, лично для меня, самая главная кулинарно-гурманная заслуга Армении совсем не в том, что мне открылось великое множество прекрасных блюд, приготовленных в тонире или на мангале, которые я, безусловно, высоко оценила! Да, я попробовала десяток разнообразных шашлыков и знаю теперь о хороваце всё, ну почти всё! Но и не это самое для меня ценное. Конечно, я восхищалась изящными севанскими раками и нежнейшей долмой, я упивалась любимейшим пятизвездочным «Араратом» или гранатовым вином (но не до такой степени, что наутро мне нужен был хаш, конечно). Дело совсем в другом – именно в Ереване я научилась есть кинзу и вообще зелень! До этого момента всю эту зелень, а особенно петрушку, я ненавидела – жесткая, стебли толстенные, как у сорняков, и, главное, вкус, резкий, отбивающий все остальные ароматы, такой прямолинейный и не терпящий возражений. Помню, что всегда просила бабушку никуда эту петрушку не класть, ни в бульон, ни в котлеты, ни в салаты. Под шумок я не ела и кинзу, хотя к ней относилась терпимее, толерантнее, как сейчас принято говорить и вставлять это слово по любому поводу, но любить – не любила. А армянскую вдруг полюбила! С маленькими листочками, нежная, невинная, с выпуклым наивным основанием стебелька, она вдруг показалась мне совершенно с другой, неожиданной для меня стороны – и как компаньон к помидорке, и как партнер к салатному листу, и как прекрасное дополнение к сыру, и как абсолютно самостоятельная единица.

И так буднично все тогда произошло – спустилась на завтрак в гостинице в тот самый свой первый приезд в Ереван, и на большом блюде совершенно невзначай подали зелень. Ее никто и не заказывал, просто, видимо, так полагалось. Я машинально в лаваш с сыром положила пару веточек. Для красоты, так сказать, исключительно для эстетического восприятия. Захотелось зелёного цвета.

И представляете, я запомнила этот день и этот ресторан именно потому, что в мою жизнь добавилась новая вкусовая нота!

С тех пор кинзы всегда покупаю много и готовлю впрок. Как открываю холодильник, на меня обязательно смотрит ярко-зелёная веселенькая баночка с протертой кинзой! А если заканчивается, готовлю новую. Даже не знаю, как назвать то, что я делаю, назовите сами! Похоже на песто, только из кинзы. Все очень просто: складываю в блендер кинзу, чеснок, соли побольше, это ж будет концентрат, грецкие орехи, немного оливкового масла и нажимаю кнопочку «пуск». Когда был хороший пармезан, добавляла и его. Если кто любит поострее, можно туда же размолоть и зелёный острый перец. На самом деле, ингредиенты зависят от сезона и фантазии. Почему бы, например, не крутануть с кинзой фейхоа? Манго? Или вместо грецких орехов кедровые? Подходит такая паста для всего – на хлеб, в творог, с макаронами, в пирог, смазать мясо или курицу перед жаркой, да и в суп ложку-другую самое оно.

А можно с теми же составляющими сделать и масло. Возьмите хорошее сливочное масло, подержите при комнатной температуре и вмешайте туда всю эту зелёную красоту. Потом в форму и снова в холодильник. Потом из холодильника, да на горячий армянский лаваш! Восторг!

Дивногорье

Россия для меня – понятие абсолютно живое и совсем даже не географическое, а духовное, очень личное и незыблемое. Можно по-разному относиться к правительствам и вождям, к строю и личностям, но сама Россия всегда стоит выше этого. Иногда ей больно от того, что она переживает, иногда (хотелось бы почаще) она гордится тем, что происходит.

Пускай всё это звучит пафосно, но такой мощи, величия, душевности, красоты и терпения не встретишь нигде! А какие люди! Это можно только понять, хорошенько поездив по стране, сидя в Москве, я вообще никогда об этом и не задумывалась. Я и путешествую по своей стране, и достаточно много. Дышу, радуюсь, накапливаю впечатления, удивляюсь, записываю, делюсь с вами.

Много езжу по монастырям, ведь с них, бывало, и начинались когда-то города. Разрастались вокруг монастырских стен, укреплялись, зацветали. До сих пор остались еще такие места, где древние стены охраняют прошлое, где так же, как и встарь, спокойно, несуетно идут дни, и после городской жизни в такую благодатную тишину очень тянет. Всё историей дышит. Нравится мне туда приходить. Хожу по тропинкам, слушаю перезвон, смотрю на бушующие цветы. Воздух особенный. Поэтому и пишу много о монастырях, о тех, которые запомнились и без которых Россия – не совсем и Россия, или совсем не Россия.

Приехали утренним поездом в Воронеж, и сразу машиной в Дивногорье, на меловые разломы. Часа два ехать до этой красоты. Природа несусветная – на горе стоят меловые дивы, внизу Дон течет, травы ковром, пахучие и разноцветные, запах давленой земляники на разогретой солнцем сосновой хвое, чуть со смольцой, бабочки оранжевые по воздуху шастают, остатки ковыля доцветают и легкомысленно волнуются на ветру. Растения неизвестные, драть нельзя, конечно же, только нюхать, половина Красной книги здесь, под ногами – степные растения России. Церковь в скале, в вышине, до нее идти и идти, вся меловая, белая, на семи ветрах.