Приеду к обеду. Мои истории с моей географией

Интересно, конечно, необычно. Сколько бы я смогла так проработать? Так прожить в палатке у самой дороги вповалку с пятью-шестью соседками? Бросить родных и уехать за сотни километров? Есть рис, ловко подцепляя его немытой рукой и запивая холодным несладким чаем? А потом жевать, не переставая, бетель, чтобы заглушить чувство все нарастающего голода. Не обращать внимание на крики детей – чего на них обращать внимание, ты их родила, готово, они уже не часть тебя… Не знаю, наверное, долго не выдержала бы.

Насмотрелась вдоволь на их житье и отправилась с глаз долой на юг, в Кералу. Но все равно вспоминала потом их часто.

Отправились на океан, не на Гоа, а намного ниже, почти к самой южной оконечности материка. Но почти туда, до этого мыса надо было еще добраться. Жили в хижинах на океане. В цивилизованных, с ванной-туалетом и с кроватью под балдахином, но с крышей из местной дранки. Я все посматривала наверх, не пролезет ли какой змей или насекомый, не упадет ли сверху. Но решила абстрагироваться и переключилась на красоту, которая быстро победила страх – начала с того, что стала встречать рассветы, что поначалу было совершенно нехарактерно для меня. Но упрямо ставила будильник на 6 утра и выходила на берег. Там уже вовсю копошились рыбаки, уже давно шла жизнь, которая, видимо, не замирала даже ночью. Ходила, слушала океан и ждала солнце. Какое это необъяснимое счастье! Вроде все обычно и буднично, просто встает это оранжевое чудо, просто начинается новый день. А почему такой трепет и восхищение? Почему ощущение, что присутствуешь при чем-то волшебном и видишь это впервые, а увидев, становишься счастливым, как ребенок? Просто я, наверное, восторженная дурочка.

Ведь просто встает солнце.

Просто начинается твой новый день.

Там на берегу рыбаки. Невысокие, кряжистые, мелковатые, по телосложению очень похожие друг на друга – худющие, с ногами-спичками и выступающими ребрами, прямо жалко их стало. Крупного – ни одного. Океан и берег – это их место работы, да, собственно, и место жизни. Из одежды – набедренная повязка или тряпка до колен, которая им все время мешает двигаться. Каждое утро смотрю на этих рыбаков и удивляюсь. Они счастливы и расслаблены, они часть природы, им ничего не надо сверх необходимого – клочки одежды на самых интимных местах, грех прикрыть, как говорила бабушка, миска риса на обед, глоток воды – я ж за ними наблюдаю. Не думаю, что у них в лачуге телевизор и холодильник – тут этим не балуются. А они довольные, тянут свой вечный невод – половина рыбаков седые и увечные, а самый старый, опытный и немощный, скрученный мощным артритом и с подбитой сухой ногой, сидит последним и искореженными руками сматывает веревку, чтоб не мешалась. Иногда дает ценные указания, иногда хрипло затягивает песню.

Они добытчики, в этом их суть и гордость. Я выхожу на берег в 6 утра, они уже сидят там молча гуртом в ожидании лодки, с которой им скинут веревку от невода еще до восхода, в начале седьмого. И начинается многочасовой танец рыбаков. Они упираются ногами в песок и, мелко переступая, тянут, тянут, тянут. И поют. Глухо и многоголосно, очень необычно, то ли призывая рыбу, то ли отгоняя демонов, то ли подбадривая самих себя, поди разбери. Часов через пять вытягивают улов, который не всегда бывает хорош. Это сегодня вытащили трех пятикилограммовых тунцов, а обычно так, мелкота какая-то. Сегодня был прямо праздник! Старик крикнул, сразу набежали тетки с тазами, как из-под земли, не было их и вдруг на тебе, материализовались! Стали расхватывать рыбу, назначая цену, видимо, что-то типа местечкового рынка-аукциона, а потом, расхватав, начали пихать в рот каждому рыбаку не то бетель, не то наркоту, не то клюкву в сахаре, но рот у них был в чем-то липком и белом.

Мужчины, приняв непонятные мне подношения и выполнив свое сегодняшнее предназначение, пошли тихонечко к деревне, чтобы на следующее утро прийти на берег и снова начать новый танец. Уж такая у них на берегу жизнь.

Один рыбак по моей просьбе показал свои ладони… Об этом я писать не буду.

Тут очень много ворон, прямо на берегу. Чаек нет, а ворон полно. Утром встала по будильнику, темно еще, чуть светать начало, хотя здесь это всё быстро – ррраз, серость в миг рассеивается, пальмы из черных превращаются в зеленые, и уже светло.