Приемные дети войны

— Но у тебя нет ружья.

— Добуду!

— Где?

— Вырежу его из толстой ветки.

— Кривое у тебя получится ружье, мальчик.

— Нет, не кривое. А волшебное. В любую цель попадет — пожелай только!

— Почему же ты тогда гоняешься за черникой, а не убьешь коменданта концлагеря?

— До него далеко.

— А до зайцев и куропаток близко?

— И до них далеко.

— А до черники близко?

— Просто без черники мне нельзя возвращаться в барак, — признался Вася.

— Знаю, знаю. Я все про тебя знаю, — захихикала лиса. — И про сказочку вашу, сочиненную за колючей проволокой, знаю.

— Откуда ты знаешь о сказочке? — удивился Вася. — Она секретная!

— Для меня секретов нет, как и для лесного ветра. Он залетел в ваш барак и вынес оттуда секретную сказочку. Теперь о ней наслышаны все лесные звери.

— Не может быть…

— Наслышаны! Наслышаны! — раздалось со всех сторон.

И вмиг перед Васей предстали лесные обитатели: медведь, енот, рысь, барсук, еж и ворон.

— Нет таких секретов, которые не разгласит пролетный ветер, — сказала лиса. — Не согласен? Сейчас мы поведем твою секретную сказку по кругу, и ты убедишься, мальчик, все ее знают.

Первым начал медведь.

— Если выйти за пределы концлагеря и вступить в свободный лес, то…

— На одном из кустов черники, — продолжил енот, — можно обнаружить огромную ягоду, которая…

— При соприкосновении с пальцами, — подхватила эстафету рысь, — сразу же превратится в несокрушимого богатыря. А он…

Наступила очередь барсука.

— А он двинется со своим маленьким спутником на выручку всех остальных ребятишек. И…

— И разгромит весь концлагерь! — добавил еж.

— Но это всего лишь сказочка! — прокаркал с вызовом ворон.

— Понимаю, вы против меня… — пробормотал сбитый с толку мальчик.

— И ничего ты не понимаешь, — тявкнула лиса. — Понимать будешь потом. А сейчас слушай. Ты пошел в лес зимой, когда никакая черника не родится. И потому охотился всего лишь за ягодами собственного воображения.

— У меня чужого воображения нет! — сгоряча ответил Вася.

— Поэтому мы, дети Свободного леса, здесь и собрались. Мы поможем тебе.

— Помогите! Помогите! — закричал мальчик.

И внезапно проснулся: он лежал под самым потолком барака на жестких нарах, холодный пот тек по лбу…

9

— Никак Володя объявился!

Первой приметила появление Володи Гарновского во дворе дворничиха Пелагея Даниловна. В широченном, сшитом явно не по росту тулупе, огромных валенках она приближалась к мальчику с нехарактерной для нее медлительностью. Маленький солдат с болью в душе смотрел на изможденное лицо старушки, прежде очень бойкой и сварливой, а теперь какой-то снулой, точно за время оккупации истощившей весь запас жизненной энергии.

— Во-ло-дя! — выводила она по складам.

— Он самый, артиллерист-разведчик!

— Ох ты, господи, артиллерист…

— Бог войны!

Пелагея Даниловна порывисто обняла Володю, прижалась щекой к грубому воротнику его шинели. И Володе на мгновение вспомнилось, как она гонялась за ним и Колькой с метлой, когда они разбили футбольным мячом окно на втором этаже.

— Бог мой! Жив! А мы-то думали… И тебя, думали, замели…

— Я не дался.

— А вот корешок твой Колька пропал совсем. И Клавочку увезли немцы. Куда? А кто их знает? Анне Петровне обещали доложить, как прознают, да…

— Что? Что с Анной Петровной?

— Замели ее.

— Как так, "замели"? Расстреляли?

— Замели, говорю. Наши. За сотрудничество с врагом. Как пришли, так сразу и замели. Она переводчицей работала в госпитале для красноармейцев. Немцы их не трогали, давали долечиться. А наши пришли — провели аресты. И ее взяли, вроде как пособница.

— Какая она пособница, Пелагея Даниловна? Наша она, хоть и немка по паспорту.

— Это по паспорту, Володя, она наша — советская. А по нации — вражеская она женщина. Так они говорят, из органов.

— Много они понимают! — возмутился мальчик. — Борис Симонович появится, сразу всем мозги повы-шибает.

— Он уже появился, пришел навестить жену, — тихо прошелестела старушка.

— Так что же вы меня держите? Не пускаете в квартиру? Мы с ним договорились встретиться здесь!. — рванул Володя к двери.

— Тебе туда нельзя! — еще крепче схватила его Пелагея Даниловна. — Нельзя! Нельзя! Его сейчас там арестовывают…

— Как?

— А так… Недоглядел за женой.

— Он же на фронте был!

— Где бы ни был, а муж врага народа. Теперь и ему прямая дорога в тюрьму. А ты беги скорей назад, в армию, чтобы тебя никто лишний не заприметил.

Из воспоминаний очевидца

В октябре 1941 года из Славянска не был эвакуирован госпиталь, в котором находились раненые солдаты РККА. После того как в город вошли немцы, госпиталь продолжал работать как больница зарытого типа, находящаяся под охраной фельджандармерии и самоохраны (местной полиции). Медицинским работникам госпиталя была назначена заработная плата и выдавался хлебный паек.

Вот эти медработники:

Главврач госпиталя Есипов Владимир Сергеевич, 1919 года рождения. Осенью 1943 года военным трибуналом он был приговорен к смертной казни за измену Родине. По ходатайству спасенных раненых смертная казнь была заменена на 15 лет.

Главный хирург Мельникова Алевтина Ивановна. Приговорена трибуналом к 10 годам.

Хирург Шаталова Галина Александровна.