Приемный ребенок

Они сидят на старой деревянной скамье, когда-то голубая краска стерлась или отваливается кусками. Он небрежно закинул руку ей на плечо, и я едва ли могу поверить, что это та женщина, которая дергается и вздрагивает от одного прикосновения дочери. Они в легкой одежде: на обоих шорты, на ней топ лососевого цвета, на нем белая рубашка поло. Они держат в руках два больших мороженых, которые возвышаются над трубочками, и из них, словно миниатюрные флагштоки, торчат крекеры. Каждый раз, когда я смотрю на эту фотографию, почти чувствую солнце у меня на спине, вдыхаю морской воздух, пробую на вкус это мороженое. Легкий ветерок немного растрепал волосы моей матери, но она или не заметила этого, или ей на это плевать, потому что она улыбается – нет, она буквально сияет! – и именно поэтому фотография и является самым ценным для меня сокровищем. Даже в юном возрасте мне было грустно от того, что моя самая любимая вещь в мире даже не моя, я нашла ее среди разного барахла в одной из коробок в шкафу у матери и не смогла удержаться. Пальцы словно сами по себе схватили ее и засунули за резинку брюк.

* * *

– Алло!

В трубке молчат. Я проклинаю гребаные кол-центры и их устройства, позволяющие одновременно звонить большому количеству абонентов. Рука все еще дрожит от воспоминаний о тех временах, когда я была маленькой девочкой и пряталась под лестницей. Но теперь, когда мне пришлось снова скорчиться здесь, я чувствую слабость в ногах. Я уже собираюсь повесить трубку, но тут внезапно слышу, как тихий голос, напоминающий поскуливание, спрашивает:

– Имоджен?

Мое сердце начинает гулко стучать в груди.

– Да? Алло! Кто это? – Но по неизвестной мне причине я знаю, что это Элли Аткинсон. Я не могу этого объяснить, но знаю. – Элли?

– Девушка. Она бежит. Она боится, очень боится. – Голос у нее хриплый, она говорит короткими отрывистыми фразами, этакая пулеметная очередь из слов.

– Кто бежит, Элли? Ты видишь этого человека? Где ты?

Я не спрашиваю, как она раздобыла мой номер или почему звонит мне, а не в полицию. Эти вопросы я задам потом. Меня пугает то, что я слышу в ее голосе, – так говорят, когда действовать нужно срочно.

– Мужчина в маске. Он преследует ее. Я вижу лестницу, но она не думает, что у нее получится сбежать. Она умрет. Она умрет!

– Кто, Элли? Кто думает, что умрет? Ты где?

Я не знаю, что делать. Я не могу повесить трубку, но поскольку это стационарный телефон, я также не могу бежать на поиски Элли. Мне нужно успокоить девочку, отправить ее в безопасное место перед тем, как отключить связь и заниматься ее поисками.

– Я на улице. Ее здесь нет, она где-то в другом месте. Там темно. Я не вижу лица. Мне страшно.

В другом месте?

– Как ты можешь ее видеть, Элли? Где ты?

– Не знаю. Это дом. Я вижу ее у себя в голове.

Теперь она говорит спокойнее. Голос монотонный, словно она в трансе. Я чувствую, как мое сердцебиение начинает успокаиваться. Ей снится плохой сон? Она проснулась после кошмара?

– С тобой кто-то есть, Элли? Есть кто-то рядом, кто может тебе помочь?

– Мне нужно идти домой, – произносит Элли нараспев, и я слышу по ее голосу, что она озадачена и растеряна. – Мне нужно возвращаться, уходить отсюда.

– Хорошо, – говорю я одобряющим голосом. – Где ты сейчас находишься? Рядом с домом?

– Здесь дерево. Я в саду позади дома, кажется. Дома Сары. Все нормально, они придут и заберут меня. Они дома.

– Ты все еще видишь девушку? Мужчину в маске?

– Нет. – Она делает паузу, словно оглядывается вокруг. – Я думаю, они исчезли. Вероятно, в этот раз я справилась.

– В этот раз? Ты видела ее раньше?

– Думаю, да. Думаю, да.

Я слышу голос на заднем плане, слышу, как кто-то зовет Элли по имени. Это голос девочки – Мэри? Я чувствую облегчение, волна которого пробегает по всему телу. Если Мэри там, она доставит Элли в безопасное место.

– Мне нужно идти, – шепчет Элли. – Не говорите им, что я видела девушку. Они посчитают меня сумасшедшей. Они уже считают меня сумасшедшей.

– Ты не сумасшедшая, Элли. Ты должна сказать Саре, что ты видела. Я тебе помогу. И они тебе помогут.

На том конце провода пауза, секунду мне кажется, что Элли то ли отложила телефон, то ли отключилась. Затем она снова начинает говорить.

– Мне не нужна помощь. У меня есть вы.

После этого она отключается.

Глава 48

Ханна слышит тихие шаги у себя за спиной, они слишком легкие для взрослого мужчины. Она резко разворачивается и успевает заметить, как мелькает фигура человека, бегущего по коридору. Чертовы дети! Она бросается к двери, надеясь увидеть, кто спускается по лестнице, но на площадке пусто. Да пошло оно все, она больше не останется здесь ни на секунду. Еще не хватало, чтобы из нее делали дуру. Это может преподать Эвану урок – чтобы больше не играл с ней в глупые игры в будущем.