Приемный ребенок

Она стоит на верхней площадке лестницы и слышит тихое шипение, идущее из одного из дверных проемов у нее за спиной. До того, как Ханна успевает повернуться, кто-то врезается в нее плечом, прямо в середину спины, и она летит вниз. Она ударяется головой о последнюю ступеньку, боль простреливает ей голову. Ханна лежит на холодной лестничной площадке, в ушах стучит кровь, но она не может подняться на ноги. «Двигайся, – настойчиво приказывает она себе. – Двигайся, твою мать». Тот, кто находится наверху, хочет не просто ее испугать, он хочет причинить ей боль.

Ханна опирается на ступеньки, чтобы подняться на ноги, ее пошатывает; она хватается за перила, руки у нее скользкие от пота. Сейчас все нормально – у нее за спиной никого нет (в любом случае никто не хочет рисковать и показывать свое лицо), поэтому она, пошатываясь, спускается на несколько ступенек и оказывается на следующей лестничной площадке. На этом этаже тоже есть квартиры. Они никем не используются. От внезапно появившейся мысли у нее внутри все сжимается – а если здесь не один человек, если их больше? А что, если на этом этаже ее тоже кто-то поджидает?

Ханну покачивает, она опирается о стену, делает еще несколько шагов. Здесь кромешная тьма; все двери в квартиры закрыты, нет даже проблеска лунного света, чтобы осветить ей путь. На этот раз Ханна даже не слышит преследователя у себя за спиной; она просто чувствует, как ей на плечи опускаются руки и толкают ее вперед. Она задевает ступней край лестницы и летит вперед. Она не может остановиться – вес собственного тела тянет ее вниз. Ханна выворачивает руку, чтобы схватиться за перила, которые, как она знает, находятся рядом. Ей удается коснуться кистью гладкой поверхности перил, но она падает слишком быстро и не успевает за них ухватиться. Ханна ударяется о каждую ступеньку, плечом, голенью, лицом. У нее появляется ощущение, что ее нос взрывается, когда она бьется им о край ступеньки. Она ломает руку, когда та выворачивается под неестественным углом под ней.

На секунду Ханне кажется, что падение прекратилось, ноги во что-то уперлись, и она вроде бы снова встает. У нее все болит, ей нужна помощь, но она жива! На мгновение Ханна замирает, время останавливается, и в это мгновение она чувствует уверенность, что все будет в порядке, но тут ее спину пронзает резкая боль. Ханна не знала, что боль может быть настолько сильной. Она не смотрит вниз и не видит медную трубу, торчащую у нее из груди. С конца трубы капает густая, окрашенная ржавчиной кровь и собирается в лужицу у ее ступней, которые повисли в дюйме от пола. Рот заполняется кровью, которая струйкой течет вниз по подбородку Ханны; глаза у нее стекленеют, конечности обмякают.

Три минуты тело Ханны Гилберт находится в состоянии шока, в течение следующих двухсот секунд ее сердце прекращает выталкивать кровь на пол. На то, чтобы тридцать семь лет жизни закончились, уходит всего шесть минут и двадцать секунд.

Глава 49

Имоджен

Я успеваю надеть пальто до того, как возвращаюсь в гостиную. Когда я вхожу, Дэн поднимает голову и хмурится, увидев, что на мне надето.

– Куда ты собралась? – спрашивает он и встает. – Кто звонил?

Я пересказываю телефонный разговор так быстро, как только могу, и в процессе натягиваю сапоги.

– Ты туда собралась?

– Конечно, собралась, – отвечаю я. Он специально притворяется тупым? Он не слышал, что я только что сказала? – Как я могу не поехать?

– Так, давай посмотрим. Одиннадцатилетняя Кэрри Уайт [20] звонит тебе поздно вечером и говорит, что видит, как некий мужчина преследует девушку у нее в голове, и ты считаешь, что тебе необходимо нестись к ней домой? – Дэн хватает меня за руку. – Повторяй за мной: не мой цирк, не мои обезьяны.

Я раздраженно вырываю свою руку.

– Она говорила испуганно, Дэн, и она на улице. А что, если я ей не помогу, и что-то случится? А что, если она не вернется домой, куда-то уйдет и потеряется? Как это все будет выглядеть у меня на работе? И как я сама смогу с этим жить?

– Ладно, – вздыхает Дэн и широкими шагами идет к двери. – Но я поеду с тобой. И каким образом она вообще раздобыла этот номер? Ты ей его давала?

– Понятия не имею, – отвечаю я. – Не от меня. Думаю, что могла найти в интернете или в телефонном справочнике, но я никогда не говорила ей, где мы живем.

Произнося эти слова, я вспоминаю слова Ханны Гилберт и содрогаюсь: «Этой девочке многое известно. Она знает такие вещи, которые знать не должна…»

– Пошли, – зову я, доставая ключи от машины до того, как Дэн начнет со мной спорить или попытается убедить, что ехать не следует. – Если настаиваешь на том, чтобы меня сопровождать, можешь сесть за руль.

Глава 50

Элли