Приглашение госпитальера

- Я приду, - сказал "Снежный король". Легко вскочил на ограждение. Сделал шаг... И пошел...

Что-то подсказало Сомову, что "Снежный король" исчерпал свое время.

Монстр переступал осторожно, по воздуху.

Присмотревшись, можно было разглядеть, что он как по канату идет по тонкому щупальцу тьмы, тянущемуся от реактора. И фигура его темнела, пока он не превратился в сгусток тьмы...

- Уходим в темпе! - Филатов дернул за руку своего друга и поднял его на ноги.

Госпитальер плохо помнил, как они выбрались из реактора. Когда они спускались по лестнице, он потерял сознание и загремел вниз. Тело онемело. И в нос бил неприятной запах горелой пластмассы.

Он спотыкался о железяки и кабели. Аварийное освещение выключилось, световой шарик на рукаве бросал скачущий луч, выхватывая из тьмы механизмы. Нарастал утробный гул и пробирал насквозь.

Филатов держал его за руку, как ребенка, и влек вперед, время от времени страшно ругаясь на "беспомощного головастика".

А потом ударил в глаза яркий дневной свет, и госпитальер понял, что они чудом выбрались из внешней галереи реактора. Он упал, не в силах двинуться, на потрескавшийся горячий бетон. У него было ощущение, что у него внутри зажгли печь. Вибрация сотрясала каждую клеточку его тела, забирая силы.

- Вставай! - заорал Филатов.

- Оставь. Я не могу!

- Ах ты гад! - Филатов взвалил его на плечи, качнулся, едва не потеряв равновесие, и устремился вперед.

Разведчик бежал с тяжелой ношей, а сзади вспухал и ломался бетон. Изменял очертания, бледнел, а потом наливался синевой золотой кожух реактора. Мир менял очертания.

Главное, не оглядываться, - мелькнуло в мутнеющем рассудке госпитальера. Будто окаменеешь, если поглядишь назад.

Филатов свалился, не добежав до ворот. Он хотел подняться, но не смог, застонал и пополз, таща за шиворот госпитальера. И, наконец, его, казавшиеся неисчерпаемыми, силы иссякли. Он уткнулся лицом в бетон.

А госпитальер со стоном приподнялся и с ужасом глядел, как золотой корпус реактора продолжает темнеть.

Темнело и все вокруг. Свет солнца блек. А само светило становилось не желтым, а красным, потом коричневым. Коричневый цвет овладевал миром.

Потом крепкие конструкции реактора стали проваливаться внутрь, ломаться...

Вибрация достигла предела.

И госпитальер снова потерял сознание...

Когда он очнулся, то понял, что вокруг опять светло. И солнце было желтое, а не коричневое.

К своему удивлению он лежал на краю ямы, и его рука свешивалась в пустоту.

Он приподнялся и сел. Увидел, что яма идеально кругла и уходит вниз на пару сотен метров. Такое ощущение, будто в землю вдавился гигантский шар, отполировав почву. И центром этого шара был исчезнувший реактор.

Так и есть. Реактор схлопнулся, прихватив часть материи в неведомые и непонятные пространства.

- Ты живой? - прошептал слабо Сомов, беря за холодную руку распростершегося рядом разведчика. - Черт!

Его вдруг болью пронзила мысль - Филатов мертв!

Но веки разведчика слабо дрогнули. А через несколько секунд глаза приоткрылись.

- Мы его сделали? - спросил слабо разведчик.

- Сделали, - кивнул Филатов, и проглотил вставший в горле ком...

***

Два карантинных транспорта были похожи на гигантских китов. Они грузно развалились в углублениях просторных посадочных гнезд космопорта. В небе деловито сновали глайдеры и вертолеты, берущие курс к нужным им целям.

Работы был непочатый край. И теперь от нее имелась отдача.

После схлопывания реактора и ухода "Ледяного короля", "замерзшие" стали "размораживаться". К ним возвращалась жизнь. Не сразу. Не в миг. Они оживали постепенно. И они были слабы, беспомощны, нуждались в медицинской помощи.

Некоторые "замерзшие" погибали, но большинство удавалось спасти.

Теперь на планете исправно работала вся техника. Сфера изоляции пропала. Блокада была снята. И медицинские транспорты Московии сели на грунт. И медики занялись спасением пострадавших.

Все население Синей Долины было мобилизовано на спасательные работы и оказание помощи пострадавшим. Вдруг всем стало сразу не до политических дрязг, и беспорядки быстро выдохлись. Боевиков, не желавших смириться с тем, что все кончено, передавили несколькими специальными полицейскими акциями - предельно жестко и даже жестоко.

Кризис был преодолен.

Филатов и Сомов скучали в медицинском блоке карантинного транспорта. Состояние у обоих было удовлетворительное.

Их, ослабевших, израненных, подобрал у уничтоженного реактора вызванный разведчиком посольский глайдер, который после схлопывания реактора и исчезновения таинственного антитехнологического фактора смог подняться в воздух.

- Все, - сказал Сомов полковнику-медику, отворачиваясь от стереоэкрана, в который была видна туша соседнего медтранспорта и черная, уходящая к горизонту посадочная поверхность. - Ни секунды больше валяться здесь не буду.

- Надо пройти курс полный реабилитации, - строго произнес полковник.

- Я сам в состоянии понять, что мне надо, - заверил госпитальер.

- Ваш друг регенерацию не допрошел.

- Пусть лежит...