Приговор

– Дай сюда, я покажу.

Третий, пожав плечами, передал огнебой остряку, по-прежнему сидевшему ко мне ближе всех, а тот поднес стволы к моему лицу, вновь заставив меня занервничать, как бы теперь уже он не нажал на скобу.

– Руки мне развяжи, – потребовал я.

– Зачем? Так дуй, а я подержу.

– Ты что, никогда не видел, как на флейте играют? – возмутился я. – Там без рук никак. Ну чего ты испугался, вас же трое, у меня нет оружия, и я не прошу ноги развязывать. Это же просто музыкальный инструмент…

Остряк, казалось, заколебался, но все испортил пращник:

– Ну его на хрен с его флейтой, убери ее от греха. Видел я флейты Пана, не такие они. Похоже, но не такие.

– Это новая конструкция, – сделал последнюю попытку я.

– Новая-хреновая… Убери, кому говорят.

Весельчак не стал спорить и вернул трофей третьему. Тот положил его на землю, рядом с другими моими вещами. Сумку он, похоже, уже выпотрошил полностью и собирался заняться второй.

– Чего-нибудь интересное нашел? – осведомился пращник. Полагаю, что под "интересным" он имел в виду деньги или что-то вроде и спрашивал не из праздного любопытства, а из опасения, что товарищ может зажать общую добычу. Интересно, кстати, как они с моим кошельком обошлись? Вряд ли имевшиеся там монеты можно было разделить на три с точностью до гроша… Но, похоже, шанс, что они передерутся из-за денег, уже упущен.

– Да нет, дрянь одна, – брезгливо ответил третий. – Склянки-коробки, зелья эти… ну, для перевязки кой-чего… ножик вот, только дурной, хлипкий совсем, кого ткнешь – сломается…

Ну еще бы, дубина тупорылая, он предназначен для тонких хирургических операций, а не для того, чтобы пробивать доспехи!

– А сдается мне, ты искать не умеешь, – перебил пращник. – Ну-ка дай-ка сюда… да сумку дай! Чтоб такой хитрозадый хмырь все в кошельке хранил и нигде заначку не припрятал… в сапогах нет, в куртке только флейта эта идиотская, в сумке… ага! Вот она, монета-то! внутри зашита! Говорю же, не умеешь искать!

Монета? Никаких монет я никуда не зашивал. Но тут я вспомнил, что еще недавно эта сумка принадлежала герцогскому гонцу. А ведь мне даже не пришло в голову ощупать ее как следует! Я лишь обратил внимание, что она сделана из плотной и прочной ткани – значит, прослужит долго… но я не подумал, что эта ткань – двойная…

Пращник уже, вооружившись ножом, азартно вспарывал сумку. Какая там может быть монета? Ну, пять крон максимум… а глядя на этого солдата, можно подумать, что он надеется извлечь наружу целое состояние.

Однако он извлек нечто иное.

– Да это ж печать, а не монета! – удивленно произнес третий.

– Сам вижу, что печать, – раздраженно ответил камнеметатель, вытаскивая вместе с сургучным кругляшом плоский пакет, к которому этот кругляш был приложен. Пакет уже был случайно надрезан ножом. – Это что такое еще? – произнес он, недоуменно глядя на меня.

– Видите теперь, болваны, на кого вы напали? – надменно произнес я. – Я – посланец его светлости герцога. Немедленно развяжите меня и верните пакет и все мое имущество.

Но пращник не впечатлился.

– Ага, – ответил он. – То ты лекарь, то музыкант, теперь гонец… через минуту кем будешь, епископом? – двое других довольно заржали. – Не, это еще прочесть надобно… Может, ты и от герцога, да не от того…

– Ну так читай! – поторопил третий.

– Не умею я, – буркнул камнеметатель, подорвав в моих глазах свою репутацию самого смышленого в этой компании недоумков.

Третий, очевидно, владел грамотой ничуть не лучше, а вот весельчак неожиданно повернулся к ним и важно протянул руку:

– Дай сюда, я умею.

Без колебаний разорвав уже надрезанный бумажный пакет, он извлек наружу лист тонкого пергамента (располосованный вместе с пакетом с одного края), придвинулся к огню, чтобы лучше видеть, и, поднеся послание к глазам, принялся водить пальцем по строчкам.

– Сим-пред-пи…сы-ва-ю… сим предписываю… вер-но-му… мо-е-му… гра-фу-ра… ну-а-ру…

– Рануару! – воскликнул пращник. – Правда, что ль, от герцога? Ты так сто лет читать будешь, на подпись смотри! Подпись какая? Внизу должна быть!

– Сам знаю, где подпись, – огрызнулся остряк. – Сам "а" от "бе" не отличает, а туда же, учит… Во: "Ри-шард, гер-цог Йор-линг".

Солдаты замолчали, шокированные новостью.

– Прощения просим, ваша милость, – первым опомнился весельчак и, сунув послание обратно в разорванный пакет, а его положив мне на колени, проворно переместился мне за спину. – Ошибочка вышла… – я почувствовал, как он дергает мои веревки, пытаясь распутать узлы.

– Нож возьми, умник, – презрительно бросил я.

Тот послушно оставил веревки в покое, и я услышал звук вытаскиваемого из ножен ножа. Но в этот момент пращник, сумрачно посмотрев на него через мое плечо, негромко, но требовательно буркнул:

– Ник, поди-ка сюда на минутку.

– Сейчас, – ответил тот, намереваясь сперва перерезать веревки.

– Вот прямо сейчас и поди! – повторил с нажимом камнеметатель. Третий переглянулся с ним и кивнул понимающе.